- Где проживаете в
- У подруги, - не моргнув глазом, соврала я.
Все присутствующие мгновенно скривились как от зубной боли.
- У вас в этом доме вещи разложены, мы в окно видели. Так что открывайте.
Закусив от волнения губы, я оглядела дом и поняла, что действительно оставила открытыми несколько ставней, где стёкла еще были целыми. Трава в том месте была хорошо примята - явно ходили целой толпой.
- Я не живу в этом доме, я живу у подруги, - настаивала. - Я сейчас планирую переезд, выехала из старой квартиры, и поэтому некоторые вещи хранятся тут.
Мне казалось, что говорю я вполне логичные вещи, но, очевидно, собравшуюся комиссию это не убедило.
- Открывайте.
Дрожащей рукой достала ключ и сняла замок с двери. Внутри все ещё пахло гарью, придётся долго проветривать, чтобы запах выветрился. Я зашла последней, держа доченьку на руках.
- Вы не против видеофиксации? - кто-то уже вытащил камеру и направил на мой сгоревший обед.
- Нет! Я против! Не нужно ничего снимать! - в ужасе воскликнула, запоздало понимая, насколько серьёзно всё может обернуться.
- Вас не будет в кадре, нам для отчёта нужно показать условия, в которых живёт ребёнок, - и тут же всей толпой женщины прошли внутрь дома. - Это, я так понимаю, место, где ребёнок спит?
Она указала на чемодан со вложенным в него одеяльцем. Утром я не успела убрать его после того, как выходила стирать в сад, да так и оставила свою импровизированную люльку-переноску на веранде. Да и достирать я тоже не успела, грязные вещи лежали здесь же.
Все последующие события слились для меня в сплошное мутное пятно. Я абсолютно не понимала, что происходит, и со мной ли это происходит. Инспекторы выговаривали мне, чем-то увещевали.
- Да вы поймите нас! Нам поступила жалоба, мы обязаны были выехать. Ну не место здесь ребенку. А что, если похолодает? У вас заслонка в печи сломана, её же топить нельзя - вы сгорите! И пол весь гнилой! Тут же доски проваливаются! У вас для ребёнка ни кроватки, ни одежды толком нет. Грязные пелёнки лежат не постираны.
С каждым сказанным словом я всё больше и больше погружалась в беспросветное отчаяние и отключалась от действительности.
- Мы вам не враги, мы на стороне ребёнка. Решите все свои проблемы, будет, куда принести малышку - сразу заберёте её назад. Понимаете, что я вам говорю?
Я не понимала. Я практически ничего в этот момент не соображала. Слёзы градом катились из глаз, дышать было трудно. Пальцы судорожно сжимали одеяло, в которое я завернула дочку, прежде чем отправиться с ней в дорогу. Как же давно это было! Словно в другой жизни. Мне казалось, эти люди вокруг собрались по меньшей мере вырвать у меня сердце. Они говорят: «Смотрите, мы его заберём, без него вам будет легче решить свои проблемы». Легче? Да ведь без него я попросту умру! И моя дочь - это моё сердце. Мой смысл жить и просыпаться по утрам, смысл бороться во что бы то ни стало.
Я должна была что-то подписать, а потом мои руки опустели. Дом наполнился тишиной. Какое-то временное помешательство. Я вцепилась пальцами в волосы и закричала. Как раненый зверь, как умирающее животное. Они увезли её, мою маленькую девочку. Моё самое любимое на свете существо. Самого дорогого и близкого человечка.
5. Глава 5
Когда пришла в себя, было уже темно. Горло саднило, нос не дышал, а все руки были в царапинах - кажется, я сама себе их нанесла. Поднялась и, пошатываясь, подошла к зеркалу, безразлично взглянула на своё отражение: лицо распухло, вьющиеся волосы выглядели как воронье гнездо.
