– Малышка (она всегда так звала Нину), вот тут в аптечке я оставлю гарантию, – и демонстративно положила пачку презервативов.
– Что это, мама? – она подошла, взяла одну из упаковок и внимательно прочитала. – Мам… – с каким-то возмущением протянула она.
– Пусть лежит, хорошо?
Нина покраснела, словно ее в чем-то уже обвинили. Тогда она обиделась на маму, но теперь, открыв аптечку, с благодарностью взяла упаковку и положила в сумочку.
О Лазоревой Свете ходили всякие слухи, ее несколько раз вызывали к директору, а после и родителей. Вроде и тихоня, сидит себе спокойно. Если не спросишь, то и не заметишь ее. Но про нее говорили, что она уже спала, вернее, занималась сексом, и не с одним, а с многими.
– Зачем? – шептала Карпова на перемене.
– А может, врут? – засомневалась в слухах Сафонова.
– Нет, не врут, точно делает, к ней сейчас примазывается Устинов Тарас, из параллельного.
– Врешь!
– Видела, он ее провожал.
– Ну и что! Завидно?
– Да нет.
– Прекратите шептаться за спиной. Хочешь, подойди и спроси, – сказала Нина и подумала, каково это – заниматься сексом.
Она сама уже много раз думала об этом. Иногда хотелось, а иногда наоборот с отвращением думала о данном акте, словно это что-то низкое, звериное. Ну, поцелуи, ну, обнимашки, ну, можно раздеться, но зачем заниматься сексом? Порой не понимала, зачем это надо делать. Но в последнее время ее мысли возвращались к Юре, хотелось чего-то испытать, попробовать.
– А может, все это я зря переживаю, ведь все делают и ничего, – сама с собой разговаривала она дома, когда младшей сестры не было поблизости. – Наверное, это здорово, увлекательно и…
Нина часто себя ласкала, и ее игры так далеко заводили, что она, поскуливая, сжималась в комок, а после долго лежала и вспоминала приятные моменты.
– Живот болит? – как-то ночью спросила ее сестренка. Нина думала, что она уже уснула, но та услышала ее стон.
– Немного.
– Хочешь, принесу уголь, – если у кого-то болел живот, их мама первым делом давала девочкам активированный уголь.
– Ага, – соврала Нина и, отвернувшись к стене, улыбнулась.
Уже как две недели она носила в своей сумочке презерватив из аптечки. Достанет, посмотрит, но тут же спрячет подальше в отдельный кармашек и застегнет на молнию.
– Нет, не сегодня, потом, не сейчас, – говорила она себе, нажимая на звонок Тимура.
– Слушайте, я сегодня пойду еще к зубному, поэтому не могу оставить квартиру.
– Ой, – расстроено сказала Нина.
– Да брось ты, мы же ничего не сделаем, – хотел уговорить его Юра.
– Если мать придет, вы тут, а меня нет, то все, ключи заберет.
Они уже оделись и хотели выйти.
– А может, – жалобно начала Нина.
– Не начинай, не могу, сама понимаешь, и так рискую.
– А может…
– Нет, не может.
– Ну…
Тимур посмотрел на Нину и, тяжело вздохнув, протянул ей ключ.
– В общем, так. В пять тридцать закрываете дверь на два оборота и ждете меня на скамейке, чтобы ключи отдать.
Нина заулыбалась, она уже отключилась от реальности и ждала только одного, когда Тимур закроет за собой дверь. Щелчок в замке.
– Я согласна, – тут же сказала Нина Юре и, прижавшись к нему, потянулась за поцелуем.
Пока она его целовала, он снимал с нее одежду. Юра немного запутался, но Нина, не отрывая губ от него, сама закончила.
– Я только…
– Не бойся, я…
– Нет, не об этом, постой, – она дотянулась до сумочки и достала заветную упаковку презерватива.
Нина много раз видела, как сорванец Юры торчал вверх. Сперва удивилась его размерам, а после испугалась, ведь он должен войти в нее. Но со временем как-то свыклась, зажимала его пальцами, ощущала мужскую силу, а тот дергался, словно молодой жеребенок, что норовил вырываться и убежать. А после Нина несколько раз его целовала, гладила и ласкала.
