– Да ну вас…
– Андрей, стой! – услышал он за спиной крик Ани.
– Что еще?
Ему, конечно же, было приятно увидеть ее, особенно то, что она выскочила на улицу без куртки, а ведь холодно.
– Ну, ты что убежал?
– Некогда мне, свои дела…
– Приходи сегодня к семи, все согласились.
– Все?
– Ну да.
– А ты?
– Я же сама их спросила. Придешь? Прошу, приходи.
– Ну, я… – он замялся, в душе все еще была обида на Малютину, но ему и правда хотелось побыть среди девчонок. – Ладно.
– Все мы тебя ждем, не забудь конфеты и газировку, как обещал.
– Хорошо.
Настроение сразу изменилось, Андрей прибежал домой, достал, что обещал, и сложил в кулек. Нашел у отца туалетную воду и побрызгался ею.
– Ну вот, – довольный собой, он посмотрел на себя в зеркало, на всякий случай причесался и, посмотрев на часы, пошел одеваться. – Пора, а то еще опоздаю.
Подходя к квартире Притужалова, услышал, как за дверью играет музыка, пришлось подождать, пока кто-то не услышал его звонка и не открыл.
– Опять ты! – дверь открыла Малютина.
– Заходи, – она взяла из его рук кулек, заглянула в него и как таможенник дала добро. – Что убежал?
– Да ты…
– А, пришел, – в коридоре появились Оля и Ира. – Идем, поможешь отодвинуть диван.
Маленькая двухкомнатная хрущевка, с одной стороны балкон, телевизор, стол и шкаф, а с другой стороны диван и комод. Тут танцевать только в центре, да и то осторожно, чтобы не посшибать других.
– Я рада, что пришел, – из кухни появилась Аня. – Идем, поможешь нам.
– Сперва пусть диван пододвинет.
Вот что значит. Нет парней, одним стол двигай, другим надо достать стаканы с верхней полки, а после еще и поднос. Притужалов с деловым видом пыхтел у своего катушечного магнитофона, таскал то влево, то вправо колонку. А после загорелся ночник, и замигали лампы цветомузыки.
Андрей старался не участвовать в вакханалии быстрых танцев. Они были похожи на электро брейк-данс, словно по полу пустили ток, и все начинали дергаться. Со стороны это смотрится уморительно. У кого-то было серьезное лицо, словно он вышел к доске отвечать домашку. А кто-то так расплылся в американской улыбке, что можно было пересчитать все зубы. Но кто-то просто улыбался и наслаждался электрическим ритмом музыки.
Андрей старался избегать этого всеобщего помешательства, он ушел на кухню готовить бутерброды.
– Один? – почти крича, спросила Аня.
– Что? – Андрей с трудом услышал ее голос в грохоте музыки.
– Один?
– Да!
– Помочь?
– Да!
Во всей этой дискотеке ему нравились перерывы, тогда Притужалов запускал что-то поспокойней, и парни, а их было всего-то четверо, шли выбирать себе дам. Ну прямо малина. Тут главное не обидеть, с одной и той же дважды танцевать нельзя, все по очереди.
Он не заметил, как прошло время, как на часах уже показывало девять, а он обещал быть дома не позже десяти. Кто-то из девочек, кому нужно было уезжать, пошли одеваться. Андрей с каким-то беспокойством посмотрел, кто уходит, опять заиграла спокойная музыка.
– Можно тебя пригласить? – спросила Аня.
«Белые танцы» – это медленный танец наоборот, обычно приглашают парни, так принято, а когда объявляли «белый», то парни ждали своей участи, кто пригласит их. Это не просто танец, это гораздо больше. Так девочки намекали парням, что он ей нравится.
– Да, – сразу сказал Андрей и пошел за Аней.
Хлопнула входная дверь. Около балкона на одном месте мялся Копьев, держа в руках Моторину, словно это рулон ковра. Ближе к кухне неуклюже крутился Козлов с Верой Бородиновой. Смешно, он такой маленький, а она высокая, на голову выше его. Притужалов не отходил от своего магнитофона и бдил, словно он куда-то убежит.
