В Москве на вокзале ждало роскошное авто. Невозможно сияло лаком, издалека было видно широченную улыбку шоффера. Даже когда он выскочил из кабины, чтобы помочь загрузить багаж – занятие довольно обременительное – улыбка продолжала сиять под его усами.
– Мария, прошу, выбирайте место, где вам будет удобнее, – Радек широко раскинул руки, но даже этот, вполне обычный жест, получился у него некрасивым, скрюченным каким-то. – Всё, буквально всё в вашей власти. Прошу вас, злоупотребляйте ею всласть.
Довольный изобретённой сомнительной рифмой – не удержал полезшие наружу зубы.
– Спасибо! Но не следует блудной дочери возвращаться под родные своды, похваляясь достатком. Ей положено приходить в бедности, разутой и раздетой. – Мария дежурно улыбнулась, безразлично глядя по сторонам. – Поэтому я уж по-старинному, на извозчике. Да и Москву хочется рассмотреть получше. Вы же не обидитесь?
– Ни в коем случае! – Радек опять раскинул руки, и снова это у него вышло нехорошо. – Вполне понятное желание, подлежащее немедленному и неукоснительному удовлетворению. Но, честное слово, хотел бы я посмотреть на вас, на разутую и, главное, на раздетую, – он подождал реакции на рискованную остроту, не дождался. – В таком случае, мы пошли грузиться, а Владимир посадит вас на извозчика. Принимается?
Игнатьев уже загрузил свой и другие чемоданы в багажник авто. Водитель активно ему помогал.
– Да, конечно, спасибо, – Мария шагнула к графу, обняла, подставила щеку для поцелуя:
– Вы помните адрес, мой друг?
– Абсолютно! – Альберт прижал руку к нагрудному карману. – У меня он и есть записан: Старопименовский переулок, дом шестнадцать, – прочитал он, нещадно перевирая ударения. – Бог мой, до чего сложны есть русские наименования! Как только я имею быть свободен, сразу буду оказаться у вас на Старопименовском.
Владимир быстро подхватил чемодан Марии, пошёл чуть впереди. Всем видом выражал неописуемую грусть.
– Что с вами, Владимир? – как бы недоумевая, спросила Маша. – Вы на себя не похожи.
– Вы ещё спрашиваете? Вы смеётесь надо мной? – Владимир испустил длинный выдох.
– И в мыслях не было, – Мария пожала покатыми плечиками, сейчас широкими от пальто. – Но вы правда какой-то не такой, каким я успела вас узнать. Киснете отчего-то. Учтите, я люблю сильных мужчин. Вот вы, я уверена, натура сильная. Иначе вы бы не были революционером. И, конечно же, не записались бы в большевики. Ведь я права? Вы сильный человек?
Владимир деланно смутился:
– Я не знаю, что вам ответить – любой ответ прозвучит как бахвальство.
Она показала, что поверила в его деланное смущение. Происходила почти что шахматная партия, в которой, однако, Мария видела и понимала своего партнёра насквозь, предугадывая все его ходы. Он же самоуверенно полагал, что уже выиграл, хотя не умел заглядывать даже на ход вперёд.
