И бездны нам обнажены - страница 2

– Зовут? – задумалась вдруг девушка. Сделав долгий глоток кофе, она сказала:

– Многие называют меня Майя. Зовите и вы так.

– Майечка, а где живут твои родители, кто они? Хотя это совершенно не имеет значения. У тебя такие волосы! Мы нарядим тебя Офелией. Тебе пойдут белые и жёлтые цветы. В конце недели у меня соберётся вся элита города, и ты будешь гвоздём программы.

Девушка снова задумалась.

– Наверное, у меня амнезия. Я не знаю, кто мои родители. Я сейчас путешествую. Приехала из Израиля, там когда-то жила моя прабабушка.

Этого только не хватало! Поднос с чашкой подпрыгнул у меня в руке. Я распахнула дверь и увидела, что лицо свекрови тоже слегка вытянулось от последнего сообщения.

Да, безусловно, у девочки породистый, хотя и весьма аккуратный, носик и эти синие, особого разреза глаза в рамках чёрных ресниц. Как я сразу не догадалась.

– Но со стороны мамы у меня все русские, – безмятежно сообщила девушка, – Чисто русский вариант. Мне так сказали.

– Ты плохо выглядишь, – заметила она, осмотрев меня влажноватыми глазами. – Пойдём, я помассирую тебе голову, станет легче.

– Спасибо, вы так замечательно готовите! – снова обернулась она к свекрови. – Хотите, я вам потом тоже сделаю массаж? Я чувствую, у вас болит спина, вы сутулитесь. Говорят, мне от отца передалась сильная энергетика…

Круглое лицо свекрови слегка вытянулось под фиолетово-розовой чалмой. Она бодро распрямила спину, но тут же сникла, поморщившись. А затем рассмеялась.

– Да ты просто чудо! Теперь у меня будет личная массажистка! Всех халтурщиц выгоню. Плачу им бешеные деньги, а толку никакого.

У свекрови действительно побаливал позвоночник, хоть она и пыжилась изо всех сил, даже пыталась ходить на высоких каблуках. Но после каждой тусовки отлёживалась неделю, и квартира наполнялась стонами, криками и жалобами на «извергов». Извергами были все: врачи, массажисты, горничная.

Майя подошла ко мне, обвила мою шею тонкими руками. От неё приятно пахло кофе и ещё чем-то трогательным. Так пахнет в доме, где кормят грудного младенца. Боже, да от неё и пахло грудным младенцем! Почему? И меня опять захлестнула волна болезненной нежности. Майя потерлась щекой о мою щёку, и головной боли как не бывало. Я вдруг ощутила себя свежей и чистой до хруста.

– Я поживу у вас месяца три, не возражаете? – спросила Майя. – Я постараюсь вам не мешать.

– Конечно, конечно, цветочек, – излишне оптимистично ответила свекровь. – У нас полно свободных комнат.

Стоило Майе уйти, как на меня посыпались вопросы, на которые я не знала ответа. Почему я скрывала столь очаровательную родственницу? Она просто создана для светских салонов.

– И как похожа на тебя, точно так же улыбается. Долго же ты скрывала свои корни, – ехидно заметила свекровь.

У меня перехватило дыхание. Так вот где я видела эту смутную полуулыбку, этот упрямо вздёрнутый мягкий подбородок, резковатую линию скул! В зеркале.

Ошарашенная, я тем не менее не имела возможности расспросить Майю о причине столь странного сходства. Надо было бежать на работу. Меня ждали компьютеры, клиенты, счета, квартальный отчёт. Вилкин и так, наверное, тихо закипает – опоздала уже на час.

Но и потом, вечером, она не смогла, или не захотела, удовлетворить моё любопытство. Опять прижалась ко мне – в ней, кажется, было столько же нереализованной нежности, сколько и во мне. Она переполняла нас так, что становилось трудно дышать.