– Фенечка, – Вадим гладит мое плечо, – приехали.
Я потягиваюсь и смотрю в окно. Мы в пригороде, я и не знала, что здесь целую улицу отгрохали, и когда успели? Дома выглядят симпатично, перед каждым зелененький лужок. Как в Америке (я там не была, но по телевизору видела).
– Который наш? – интересуюсь я.
– Прямо перед тобой.
– Это дворец.
– Так ты и должна жить во дворце, разве нет?
– Вообще-то я в коммуналке жила, но дворец тоже неплохо. Проживем. А кто в нем убираться будет?
Вадим смеется, настроение у нас превосходное.
– Уборщица приходит дважды в неделю, – сообщает он.
По тропинке, выложенной мраморной плиткой, идем к крыльцу.
– Ну, что, – говорит Вадим, – молодую жену в дом положено на руках вносить. Запрыгивай.
Я выполняю команду и оказываюсь в огромном холле, выдержанном в бело-синих тонах.
– Как тебе? – спрашивает Вадим.
На мой вкус, слишком много денег, но огорчать мужа мне совсем не хочется, я делаю восторженные глаза, попутно прикидывая, смогу ли я вообще жить в таком доме. Места для меня явно многовато, так и хочется в шифоньер залезть. Тут одна из дверей открывается, и выходит тот самый тип, который однажды возник в окне темно-фиолетового «БМВ».
– Привет, – говорит он, и они с Вадимом обмениваются рукопожатием.
– Знакомься, Фенечка, это Стас, а это моя жена.
Я, выдав лучшую свою улыбку, протягиваю руку, открыто и сердечно глядя в глаза новоявленному знакомому. Меня хватает на две секунды, после чего сердечность из моих глаз исчезает, а вслед за ней в неизвестном направлении отбывает открытость. На смену им приходят чувства, которые я с трудом классифицирую. Одно могу сказать: ощущение неприятное. В животе вдруг противно заныло, и шерсть, если б она у меня была, непременно бы встала на холке дыбом. Я все еще силюсь произвести хорошее впечатление, при этом пытаюсь угадать, чем меня этот Стас так донимает.
Впервые в жизни я торопливо отвожу взгляд в сторону, вещь неслыханная при моем врожденном чувстве независимости, которое кое-кто из недоброжелателей называет наглостью. Я несу несу– светную чушь и при этом жмусь к Вадиму. Слава богу, длится все это недолго, появляется Серега с чемоданами, а Вадим решает показать мне дом. На первом этаже кухня-столовая, огромная гостиная, комната, которую Вадим называет гостевой, а также ванная и туалет. На втором этаже две спальни, кабинет Вадима, большая комната, которая вполне подойдет под детскую, а пока я сразу же решаю сделать ее своей, открытая веранда и еще одна ванная и туалет. Вместо того чтобы восторгаться, я спрашиваю:
– Вадим, это кто?
– Где?
– Внизу. Этот Стас, он кто? Что он вообще делает в твоем доме?
– В нашем, Фенечка. Стас – мой брат, двоюродный. Так вышло, что он сейчас живет у нас. Я тебя уверяю, он нам мешать не будет. Стас устроился в гостевой, наверх никогда не поднимается. Я почти всегда у себя, вряд ли ты будешь видеть его часто. Стас – золотой парень, совершенно безобидный.
– А этому безобидному здесь жить обязательно? – голосом моей мамы интересуюсь я.
Лицо Вадима приобретает выражение, которое я не люблю. К счастью, я редко вижу его на лице мужа.
– Он здесь живет. Эту тему мы больше не обсуждаем.
«Это мы еще посмотрим», – думаю я, однако замолкаю.
В тот день Стаса я больше не вижу. Мы очень мило провели вечер с Вадимом, я заметно подобрела и даже подумала, что демонстрировать неудовольствие поспешила.
