– Хватит трепаться, Арчи. – Сделав два маленьких глотка, Вульф поставил стакан. – Боже мой! Что они туда кладут, Фриц?
Бреннер покачал головой в недоумении:
– Рвотный корень? Шандру?[7] Не хотите выпить шерри?
– Нет. Воды. Я налью сам.
Вульф встал, направился в прихожую и свернул на кухню. Он считает, что перед ужином ему нужны физические упражнения.
В тот вечер, в среду, нашими жертвами стали сначала Элинор Вэнс, затем Натан Трауб. Был четвертый час утра, когда Вульф наконец отпустил Трауба. Таким образом, мы работали уже две ночи подряд.
В четверг, в одиннадцать часов утра, мы взялись за Талли Стронга. Посреди беседы, ровно в полдень, позвонил Сол Пензер. Вульф взял трубку, сделав мне знак слушать разговор. С первого же слова я понял по голосу Сола, что он не добился успеха.
– Я на вокзале в Атлантик-Сити, – сообщил Сол, – и могу либо через двадцать минут сесть в поезд до Нью-Йорка, либо броситься в океан – на ваше усмотрение. Мне не удалось подобраться к миссис Шепард. Я испробовал один трюк, но он не сработал. Когда они с дочерью наконец спустились в вестибюль отеля, я подумал, что будет лучше подкатить к ним на улице. Это срабатывало тысячу раз, но с ней не прошло. Она позвала копа и потребовала арестовать меня за то, что я ей досаждаю. Позже я попробовал еще раз, но ничего не добился. А теперь все бесполезно. Я подвел вас в третий раз за десять лет, а это слишком много. И я не хочу, чтобы вы мне платили, – даже расходы беру на себя.
– Вздор. – Вульф никогда не сердится на Сола. – Ты можешь изложить мне детали позже, если есть что-то интересное. Успеешь доехать до Нью-Йорка вовремя, чтобы появиться у меня в кабинете к шести часам?
– Да.
– Хорошо. До встречи.
Вульф возобновил беседу со Стронгом. Как я уже упоминал, кульминацией тяжких двухчасовых трудов стало признание Стронга, что он пытался спрятать бутылки. Как только он ушел, мы с Вульфом направились в столовую вкушать уже описанный мною обед: кукурузные оладьи с осенним медом, сосиски и миска салата.
Конечно, плохое настроение Вульфа усугублялось тем, что в два часа ожидался визит Саварезе. Вульф любит, чтобы продолжительность трапезы определялась исключительно его настроем и едой, а не какими-то посторонними обстоятельствами вроде звонка в дверь.
Увы, в дверь позвонили минута в минуту.
Вы наверняка слышали о том, что исключение подтверждает правило. Профессор Ф. О. Саварезе был как раз таким исключением.
Принято считать, что итальянец непременно брюнет и если не совсем коротышка, то, по крайней мере, невысок ростом; что профессор – сухой подслеповатый педант; что математик витает в заоблачных высях и лишь изредка спускается оттуда, чтобы навестить родственников.
Так вот, Саварезе, американский профессор математики итальянского происхождения, был высокий (на два дюйма выше меня) жизнерадостный блондин. Он ворвался в кабинет как утренний мартовский ветер.
Первые двадцать минут профессор рассказывал нам с Вульфом, как здорово и чертовски важно для практики было бы разработать набор математических формул, пригодных для раскрытия преступлений. Его любимый раздел математики, сказал он, связан с объективным численным измерением вероятностей. Прекрасно. А что такое работа детектива, как не объективное измерение вероятностей? Все, что он предлагает, это добавить вычисления – не как замену, но как вспомогательный инструмент.
