Шли теперь веселее. Точнее говоря, Хэд шёл так же, как и раньше, – впереди и не оглядываясь. А вот Костя – веселее. Несмотря на то, что вездесущее солнце снова припекало голову, а пить хотелось просто неимоверно. Опоры ЛЭП уже поднялись над песчаными склонами во всю свою десятиметровую высоту, а значит, до цивилизации оставалось всего ничего. Костя и представить не мог, что так обрадуется этим столбам. Этому обыденному и, казалось бы, ничего не значащему элементу привычного мира. Но после бесконечного океана песка каждую из этих опор хотелось обнять, как старого друга.
– Сколько до Нефтезаводска, Хэд?
– Двадцать семь километров четыреста семьдесят пять метров.
– Так ты правда знаешь всё? Ну то есть вообще всё?
Казалось, сейчас инструктор бросит что-нибудь высокомерное, но Хэд вдруг заметно сник и даже шаг сбавил.
– Не совсем, – признал он и, немного помолчав, продолжил: – Я не знаю Сдвига.
– Ты ведь говорил, что знаешь всё?
– Да, но Сдвиг происходит поверх всего. И начинает менять это всё. Путать, разветвлять. В общем, тебе не понять?
– Ну почему не понять? – Костя неприятно усмехнулся. – Я понял, что ты просто знаешь не всё. Потому что не бывает всего и поверх него ещё что-то. Это как если бы я сказал, что знаю математику, но только не тригонометрию. Потому что она поверх математики.
Обнаружить у насмешливого, высокомерного инструктора ахиллесову пяту оказалось на удивление приятно. Это давало какое-то злорадное удовлетворение в духе «мы все не без изъянов». А Хэд тем временем остановился и медленно повернул голову, чёрные очки-заглушки вдруг опасно блеснули.
– Ты пошутить решил на эту тему?
– Да нет, нет, – тут же стушевался Костя. – Я к тому, что у каждого есть своя слабость. И это нормально. Даже у Супермена был криптонит.
Инструктор хмуро хмыкнул и пошёл вперёд, бросил через плечо:
– Нувы – мой криптонит.
– Нувы? Что за нувы?
– Побочный эффект. Каждый раз в момент Сдвига какая-то часть людей становится нувами.
– И что? Что не так с этими нувами?
– А то, что они тоже оказываются поверх всего. Навсегда. И это ведь только полбеды. – Инструктор с усмешкой покачал головой. – Они ещё и размывают других. Заражают, словно вирус, всех, кого касаются.
– Как это заражают?
– Ну, хватит. Не терплю этой темы.
На последних словах Хэд резко выпрямился и ускорил шаг. Костя нагнал его, пристроился рядом. Теперь они шли вдоль пыльной грунтовой дороги.
– А много этих нувов? Ну то есть…
– Хватит, я сказал, – раздражённо одёрнул Хэд. – Сколько бы ни было, они не помешают мне делать свою работу. Всё, что надо знать, я знаю. Через две с половиной минуты по этой дороге, проедет грузовик. Водитель притормозит, я спрошу: «Шеф, не подбросишь с сынишкой до города?», он согласится и отвезёт нас в Нефтезаводск. Ясно?
– Ясно, – оторопело согласился Костя, более всего выделив из этой тирады слово «сынишка».
Он даже почти не удивился, когда через пару минут вдали, поднимая столбы пыли, затарахтел грузовик, а затем притормозил, поравнявшись с ними.
– Шеф, не подбросишь с сынишкой до города?
Костя с Хэдом забрались в кабину, машина тронулась, и загорелый, черноусый водитель, не глядя, протянул инструктору руку.
– Юсуп.
– Эдуард, – не моргнув глазом, откликнулся Хэд. – Это Костя.
– Из Москвы, небось? – водитель коротко подмигнул.
Инструктор в ответ улыбнулся.
– В командировке по нефтепроводу, верно? – продолжил Юсуп.
