– Этим вы оправдываете пожар в стеклодувных мастерских? – устав слушать грызню, пусть и прикрытую каким-то подобием официального общения, спокойно задал вопрос. В комнате установилась мгновенная тишина.
Дженай, взяв в руки один из фонарей, присела на корточки, выискивая что-то под кустами, а затем неожиданно отскочила, громко вскрикнув и едва не упав. Внутри что-то встрепенулось. Хотелось быть рядом, чтобы поймать ее, поддержать. Чуть напрягшись, усилил слух, чтобы не пропустить ничего важного, но Владетельная уже смеялась.
– Ежик! Какие большие уши! – махнув рукой совсем юной служанке, Дженай подозвала и ее посмотреть на ночного гостя. – Давно не видела их в нашем саду.
– Так лето же, Владетельная, – нерешительно, оглянувшись по сторонам, словно опасаясь Манен, отозвалась девушка. – Если здесь будет достаточно воды и еды, не думаю, что ваш колючий гость куда-то уйдет.
– Думаешь, сумеем его прикормить? – сейчас Дженай была совсем другой, свободной и счастливой. Как тогда, когда я увидел ее впервые в своем дворце. – Тогда нам надо мяса и воды.
– А разве не яблоки? – я не сразу заметил, что улыбаюсь, слушая этот разговор.
– Глупости какие, – Владетельная сидела на корточках перед кустом, тихо посмеиваясь. – Он же хищник. Где ему в пустыне брать яблоки? Вот скорпионы, змеи. Жучки всякие – это да, его еда.
– Владетельная, вы простите, но я не хочу ловить скорпионов, – со слезами в голосе взволнованно отозвалась служанка. Видно, она не так давно служит во дворце.
– И опять глупости, – фыркнула Дженай, – никто и не заставит тебя заниматься этим. Сходи на кухню, пусть дадут немного свежего мяса из холодной. Совсем чуть-чуть надо. Когда я была маленькая, к нам часто приходили ежики. Не такие большеухие и почти черные, но они также смешно фырчали…
Очнувшись от подглядывания, понимая, что мне уже минут пять толкуют о причинах пожара в стекольной мастерской, я прищелкнул языком, заставляя сенатора замолчать.
– Мне не слишком это интересно, благородный, – признался, все так же глядя в окно. Столько изящества в одной маленькой женщине. Столько огня и любви к жизни, почти потухшей под гнетом глупых правил. Нет. Так не пойдет. – Вы все еще оправдываетесь, словно это имеет значение. А между тем из столицы пришел вопрос, когда все будет восстановлено. И мне не слишком приятно отвечать на это «я не знаю». Просто потому, что мои сенаторы не сумели договориться.
– Но Стратег, если бы мастерская относилась к владению кого-то одного из нас, я уверен, вопрос давно уже был бы… – снова игры в перетягивание одеяла. Кому достанется мастерская, кто получит больше власти.
– Этого не будет. За производство отвечает гильдия мастеров. Ваша же задача создать им условия. И я спрашиваю в последний раз: что вы можете им предложить?
– Если Владетельный позволит, – Хадасан. Умен, все же. Дождался, пока остальные покажут себя неподготовленными, и теперь предлагает решение. Стоит быть внимательным. Из него вполне получится достойный сенатор. Если сумеет удержать свои страсти.
Я кивнул, показывая, что слушаю, хотя не сильно вникал в вопрос. Будет еще множество ночей в одиночестве, когда заняться будет нечем кроме как городом. Ночей, когда я не смогу наблюдать за Дженай.
– Я подготовил небольшой проект по перестройке мастерских, – судорожный вздох, в котором явно читалась плохо сдерживаемая ненависть, послышался от одного из сенаторов. А вот и первый претендент на разжалование, – но он требует доработки. Если вы позволите и дадите мне три дня, я обещаю предоставить вам вполне готовые чертежи.
