– Владетельная госпожа свободного города Нам-Кивас!
Я не видела глашатая и не посмела бы повернуть голову, опасаясь, что тяжелая корона не удержится, но порадовалась, что он не стал перечислять весь титул. От одного его звучания становилось не по себе. Я не чувствовала себя не то что госпожой над этими людьми, но не ощущала даже супругой собственного мужа, чтобы носить эти все звания спокойно.
– Ху! – многоголосый вопль приветствия сотряс горячий воздух, до этого обжигающим покрывалом, неподвижно лежащий над головами солдат.
– Идемте, Владетельная.
Я, поддерживаемая с обеих сторон генералами Белой Армии, медленно стала спускаться по ступеням. Позади, как огромный, хвост, на ступенях разворачивался шлейф моего золотого платья, на котором была, как на знамени, вышита красная саламандра.
Пройдя всего два десятка ступеней, я едва могла дышать. Казалось, сегодня воздух, несмотря на ранний час, прогрелся еще сильнее, чем вчера. На последних шагах я покачнулась, всем весом оперевшись на руку Архана.
– Вы прекрасно держитесь, Владетельная. И я очень рад, что мне даровали такую честь – сопровождать вас сегодня, – генерал продолжал говорить, отвлекая меня от неприятных ощущений и головокружения, а я радовалась плотной вуали, непрозрачной с внешней стороны, которая не позволила бы ему увидеть мое раскрасневшееся, залитое потом лицо.
На широкой ступени, которая все еще была много выше уровня площади, стояло кресло с невысокой спинкой и небольшая тумба рядом, на которой, придавленные какой-то массивной статуэткой, лежали документы. А чуть сбоку, неожиданно облаченный в серое, заложив руки за спину, стоял Великий Стратег Востока. На нем не было доспеха, что лучше всего свидетельствовало об успешном окончании военной кампании, но даже так, со своей идеально ровной спиной и этими широкими плечами, он производил весьма устрашающее впечатление. По крайней мере, на меня.
Чуть повернувшись, наблюдая, как я медленно и неуклюже спускаюсь по ступеням, Стратег вдруг шагнул ближе и протянул ладонь в мою сторону, чего не делал ранее никогда. Теряясь, не зная, как быть, но желая избежать касания, я вскинула взгляд. Глаза мужчины напротив все еще светились лиловым, пусть и не так ярко, но черты лица все еще были совсем иными, искаженными магией, так что я даже примерно не могла угадать его настроение или мысли. Впрочем, это мне никогда не удавалось.
Тело, и без того измученное ужасным нарядом и весом шлейфа, что приходилось тащить по ступеням, истерзанное жарой, которая, кажется, не действовала ни на кого кроме меня, и вовсе окаменело, когда я медленно, не смея противиться молчаливому приказу, протянула ладонь супругу. И все же, я старалась касаться Стратега через рукава.
С обеих сторон, отвесив короткие и по-военному простые поклоны, от меня отступили генералы, хотя я этого почти не видела. Все внимание, все пространство передо мной занимал этот мужчина. Его сияющие глаза почти наверняка могли видеть сквозь вуаль, заставляя испытывать неловкость, но это было ничто, в сравнении с тем мигом, когда Стратег шагнул еще ближе, закрывая меня собой от десятка тысяч воинов, заполнивших площадь. Если он вдохнет полной грудью, то между нами не останется расстояния. Не в силах справиться с собой, я отступила. Всего на четверть шага.
Один из величайших воинов империи, не выпуская мою ладонь, другой рукой принялся отводить длинные многослойные рукава, заставляя меня нервничать еще сильнее. Когда тело вздрогнуло особенно сильно, Владетельный вновь вскинул взгляд, сощурив глаза, но, все еще не произнеся ни слова.
