В караване мне так и не удалось отыскать туалет, и естественная потребность заполняла все мое сознание. Ни о чем другом думать не представлялось возможным. Почти бегом я двинулась в сторону ближайшего небоскреба, извивавшегося змеей. Там я и обрела вожделенный туалет, благо улица была довольно безлюдной, видимо все местные жители были привлечены появлением каравана. Не знаю, видел ли меня кот, но к тому моменту меня это уже не слишком волновало.
Кот развалился на деревянной скамейке у единственного подъезда со стеклянной дверью этого невообразуемого небоскреба.
– Интеллект местной фауны не превышает уровень городской канализации, – сумничал кот, – Прикольно она тебя назвала – Здесьпроездом. Давно я так не смеялся, – и кот хохоча стал кататься по скамейке.
– Хорош ржать, – я присела рядом, – Лучше бы придумал, что делать дальше, кошарик.
– А ничего мы делать не будем, Здесьпроездом, – кот перестал кататься, сел на лавочку и обреченно махнул лапой.
– Прекрати издеваться! А то я тебе хвост откручу!
– Крутилку обломаешь, – зло ответил хвостатый.
– Не, ты чего такой наглый?
– Да надоело мне все, – вдруг заявил кот, – Таскаюсь тут с тобой котом. Домой мне вернуться не светит, все равно в приют определят. Да зачем мне это надо?
– Мурзик, ты перегрелся? Мы ведь были с тобой одной командой.
– Командой? – он спрыгнул с лавочки и стал расхаживать передо мной, – Не смеши моих блох. Вот если разобраться, зачем ты мне вообще нужна? Миссия? Конгломерат меня подставил. Из-за тебя я на всю жизнь останусь котом. Ну и выходи замуж за своего принца, сама же хотела. А я умываю руки, – он картинно встал на задние лапы и потер свои маленькие передние лапки друг об друга, а потом презрительно фыркнул.
– Блин, какая же ты маленькая мохнатая тварь! – в горле застыл склизкий комок, к глазам подступили слезы, но я старалась сдерживать их изо всех сил. Я ощущала себя преданной. Подобное чувство я испытывала лишь однажды, когда мальчик, с которым мы дружили в детском саду, вдруг подарил конфету моей подруге, а не мне. Сейчас я снова ощутила себя маленькой и никчемной настолько, что даже коту не хочется со мной возиться. А эта хвостатая сволочь не унималась:
– Ну, согласись, ради чего мне тебя спасать? Ты мне вообще кто, жена, сестра или мать родная?
– Да пошел ты! – закричала я и с силой пнула кота под наглый толстый зад. Он неловко подпрыгнул и шмякнулся на четыре лапы. Я развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Мне не хотелось больше слушать эту мелкую хвостатую сволочь, и тем более не хотелось показывать своих слез.
Я быстро пересекла двор и завернула за спиральный небоскреб. Шла не разбирая дороги, в мыслях были лишь образы страшной расправы над этой мохнатой тварюгой. Я вспомнила, как кот стоял среди этих красоток и так оживленно с ними беседовал. Он просто повелся на этих полуголых девиц. Этот гаденыш мог точно также бросить меня в пустыне. Ненавижу!
Тело само опустилось на бордюр возле полукруглого невысокого строения из разноцветных блестящих плит. Я подняла взгляд вверх, чтобы не дать слезам жалкими ручейками устремиться из глаз, и сделала глубокий вдох. Розово-сиреневые разводы на небе подсказывали, что начались сумерки. Гнев – отличное средство против страха и неуверенности. Мне больше не было страшно остаться совсем одной в незнакомом мире. Посмотрим, кто из нас больше потерял, я или это неблагодарное животное.
