До ближайшей церкви было совсем недалеко, спокойным шагом – минут пятнадцать-двадцать.
Егор шел, одной рукой прижимая к себе коробку, а второй крепко уцепившись за мамину руку. Шел молчаливый, серьезный, словно и вправду готовился к встрече и разговору с Богом. Алина тоже молчала. Она пыталась разобраться в себе. Верит ли она, что Бог есть? Что Он поможет? А если Он есть ‒ то как надо жить дальше?
Чем ближе они подходили к церкви, тем страшнее становилось Алине. Словно кто-то тянул ее обратно, домой. Заболела голова, откуда-то пришла и крепко засела мысль, что она полная идиотка, и из сына хочет сделать фанатика. Но где-то, глубоко-глубоко в сознании, держалась другая мысль ‒ она все делает правильно. Только бы дойти до церкви. Почему это так тяжело?…
Алина никогда не была на войне, но сейчас ей казалось, что вокруг свистят пули, а она, безоружная, в самом центре боя…
… А вокруг них действительно шел бой. Два ангела сверкающими мечами расшвыривали путающихся у людей под ногами бесов, расчищая идущим дорогу к храму. К счастью, ни Алина, ни Егор, этого не видели.
***
…Сколько времени простоял Артем в ледяной тюрьме, он не знал. Ему казалось, что целую вечность. Хотя в мире без времени кто может сказать, что такое вечность?
Вокруг по-прежнему было тихо, ледяные иглы росли и все сильнее впивались Артему в тело. Больнее всего было ступням и спине. Артем стоял не шевелясь, и уже готовился к тому, что сейчас придет она ‒ его смерть. И на Земле, и здесь.
Ареас то ли не слышал его, то ли не мог ничем помочь…
Впрочем, Артему было уже все-равно. Времени для раздумий у него было предостаточно, он твердо решил, что никогда и ни за что не отречется от Бога, не встанет под знамена мерзких тварей. Принятое решение успокоило Артема, ледяное спокойствие накрыло его с головой, и он равнодушно стоял в ожидании конца.
Внезапно гулкую тишину разорвали вопли, свист и гогот. Артем вздрогнул, открыл глаза и увидел, как вокруг его тюрьмы собирается целая толпа бесов. Одного из них Артем даже узнал ‒ это был тот, жирный, который требовал отречения Артема. Похоже, он был не из главных, потому что сейчас, несмотря на свои внушительные размеры, по-рабски лебезил и вертелся перед тощим, с серой шерстью, уродом. Урод брезгливо плевался в жирного, прогоняя со своего пути, и даже пару раз хлестнул его хвостом прямо по морде.
Наконец вся толпа подошла вплотную к ледяному гробу, тощий главарь прошел вперед и уставился Артему в глаза. По телу у Артема пробежали мурашки, и ему показалось, что он проваливается в бездну. Но черт отвел глаза и рявкнул:
‒ Ну и чего вы ждете, уроды? Он тут до конца мира стоять будет! В огонь его!
Ледяной гроб немедленно развалился, черти подхватили рухнувшего на осколки льда Артема и куда-то бегом поволокли…
На Артема дохнуло жаром, он открыл глаза и с ужасом увидел прямо перед собой ревущее пламя, высотой едва не достающее до низкого серого неба.
Бесы с гоготом и улюлюканьями швырнули Артема прямо в костер. Артем нашел в себе силы, сжался, а затем, словно пружина, попытался выскочить из пламени. Конечно, его немедленно затолкали обратно. Пламя обжигало, дым набивался в легкие, разъедал глаза, но ни одежда, ни волосы Артема, не загорались. И тогда он понял, что сжигать его не собираются, это просто очередная пытка. Что ж. Посмотри, кто кого, ‒ решил Артем, встал на ноги и стал слушать, как вокруг костра резвятся и пляшут мерзкие гадины.
