– Андрей! – услышал я и вздрогнул.
Подняв голову, я увидел знакомое лицо. Странный мужичок, просиживающий в «Эмпирее» если не половину, то уж точно треть своей жизни. Он никогда много не выигрывал, но и почти не проигрывал – был где-то при своих. Персоналом мы любили тех, кто проигрывает много денег и часто приходит. Но этот мужичок выполнял лишь одно из этих условий, так что эмоций у нас почти не вызывал. Разве что он иногда меня бесил, когда уж слишком часто и слишком глупо хихикал. Мне не нравилось, что он выучил мое имя. Но трудно это не сделать, если приходишь в казино столько, сколько я здесь работаю.
Блеснула под светильником его залысина на макушке. Я хотел сделать вид, что не заметил его, хотя было поздно – он перехватил мой взгляд. Но едва я мысленно застонал от необходимости проявить дружелюбие, чтобы не вспугнуть постоянного гостя, как мне в голову залетела одна идея.
Какая же это была гениальная идея!
Рот сам собой растянулся в искренней, широкой улыбке. Я подошел к рулетке, где со своим ворчливым другом сидел этот мужичок… Как его? Валерий? Василий? Вениамин?
– Смена крупье, – шепнул я Нине на ухо.
Она вздрогнула и резко обернулась, едва не хлестнув меня по лицу своими сухими белыми волосами. Мне так нравилось видеть, как все они сначала пугаются, а потом видят, кто я, и растекаются в улыбку.
– Что-то случилось? – шепнула Нина, глядя мне в глаза.
– Иди в «передохную», – сказал я, умышленно избегая ее глаз. – Отдохни немного.
Нина кивнула, хотя я на ее вопрос не ответил. Причем кивнула с улыбкой. Погладила свой хвост, который теперь лежал на плече, и ушла. Я не провожал ее взглядом, хоть и знал, что идет она, показательно качая бедрами, думая, что я все же смотрю на нее.
Я повернулся к мужичкам, поздоровался и запустил спин. Звук, с каким шарик летел по желобку, был моим любимым. Так равномерно, глухо, в тягучем ожидании того, какой номерок выпадет… идеально.
– Делайте ваши ставки! – сказал я, проведя рукой над полем.
– Андрей! – повторил мужичок и в миллиардный раз спросил: – Как дела? Как папа?
Конечно, я знал, что нельзя общаться с гостями на личные темы. Нельзя встречаться с ними за пределами казино. Но на таких, как я, правила не распространяются. Такие, как я, правила устанавливают. И вот сейчас я на этом сыграю.
Пока друг этого мужичка скрупулезно расставлял фишки по клеткам, я наклонился к лысеющему и сказал тихо:
– Прошу прощения, но, кажется, я забыл, как вас зовут.
Разумеется, мужичок захохотал, но его смех, как и всегда, оборвался быстро и резко.
– Ты чего, Андрей? Как забыл?
Мужичок уставился на меня, но уяснив, что даже после этой содержательной фразы я его не опознал, он хохотнул и сказал:
– Я Вадим!
Вадим! Точно!
Я улыбнулся краешком рта и, склонившись над столом еще ниже, заговорщицким шепотом сказал:
– Вадим, у меня есть к вам одна… довольно большая, но щедро вознаграждаемая просьба…
Затем я резко выровнялся и, не глядя на рулетку, сказал:
– Ставок больше нет! – это подсказал мне звук, с каким шарик тормозил по желобку.
***
Я волновался, словно подросток перед первым разом. Даже ладони вспотели, и я то и дело вытирал их о мягкие бордовые подлокотники. От волнения было жарко – хотелось раздеться. Но от мысли, что меня увидят голым, еще сильнее бросало в жар. Да что же со мной?
Нет, я прекрасно знал, что со мной. Я боялся отказа.
После того нашего последнего раза, как Даша выразилась, между нами ничего больше не было. Мы даже не целовались. Мне вообще не до Даши было. Она казалась такой тусклой, такой блеклой, в сравнении с Лизой. Правда, когда в моих глазах померкла и Лиза, Даша не вернула прежнего сияния.
