– И Вы действительно счастливы?
– Да. Я очень счастлива.
Мы возобновили свой путь до тех пор, пока не дошли до миниатюрного аккуратного домика из красного кирпича, утопающего в зарослях роз и вьюна. Навстречу нам вышла довольно худая женщина средних лет в сутане с бросающейся в глаза бледностью измождённого лица. Взглянув на неё, я обратила внимание на то, что её изумрудные глаза были полны жизнью, несмотря на измождённость хрупкого тела. В руках она несла пустой глиняный кувшин. Белый чепец почти целиком скрывал её убранные волосы.
Нет, её нельзя было назвать красивой, однако эти живые глаза с лихвой компенсировали физический недостаток внешности. Она остановилась, поздоровалась с нами и внимательно посмотрела на меня.
– Куда направляетесь, сестра Рут? – спросила толстушка Клеменция.
– К молочнику мсье Бенуа. Сегодня у него будет для меня отличная сметана, и девочки полакомятся перед ужином.
Сестра Клеменция слегка подтолкнула меня вперёд:
– Я привела Вам помощницу по распоряжению матушки-настоятельницы. Отныне она во всём будет помогать Вам.
Мне показалось, что сестра Рут слегка улыбнулась, во всяком случае, уголки её губ несколько приподнялись, но изумрудные глаза по-прежнему горели необыкновенной живостью.
– Вы не возражаете, сестра?
– О, нет, вовсе нет. Мне как раз нужна помощница. Я буду только рада.
Она ещё раз посмотрела на меня:
– Как тебя зовут?
– Лилиан, мадам.
– Лилиан…, – задумчиво произнесла сестра Рут, – Красивое имя. Должно быть, ты довольна своей жизнью.
– Не совсем.
Клеменция попрощалась с нами и пошла обратно по своим делам. Мы посмотрели молча на её удаляющуюся фигуру.
– Ты сама вызвалась помогать мне? – спросила сестра Рут.
– Нет, я наказана за рассеянность.
На глаза мои навернулись слёзы, ещё немного, и я разрыдалась бы.
Сестра Рут протянула мне кувшин.
– Держи.
…Я хочу летать. Я очень хочу летать. Я так хочу летать, как никогда раньше. Но у меня нет крыльев. Они почему-то не выросли за моей спиной, как вырастают у ангелов. Жизнь добродетельных людей похожа на жертву, а моя жизнь напоминает отчуждённый остров в полном одиночестве среди водных потоков. Куда мне бежать, где скрыться? Я не хочу быть островом среди жестоких отвесных скал…..
Лик фарфоровой статуэтки Божьей Матери был наполнен грустью, хрустальные слёзы блеснули в её прекрасных глазах, она прижимала святого младенца к своей груди.
Как будто откуда-то издалека слышится знакомый голос, и в то же время он совсем рядом. Я прислушиваюсь. Он что-то напевает совсем тихо-тихо, едва уловимо для человеческого уха.
…Мне холодно, мне больно,
Жизнь течёт меж пальцев моих, как песок,
И смерть притаилась где-то рядом.
Где Любовь?
Она улетела на крыльях, словно птица,
Не оставив после себя ничего
Кроме отчаяния и печали.
Где свет моей души?
Он растворился в безумии мира.
И я стою одна на перепутье разных дорог,
И холод окутывает меня….
Я открываю ширму, за которой сестра Рут что-то вышивает на пяльцах и поёт. Увидев меня, она отрывается от работы, умолкает.
– Это Вы сейчас пели? – спрашиваю я.
– Тебе понравилось?
– Да. Мне показалось, – я не договариваю, обрываюсь на полу фразе.
– Что тебе показалось?
– Простите, мадам, я не хочу лезть в Вашу душу.
– Поверь, для меня крайне интересно твоё мнение.
– Интересно? – удивляюсь я, смотрю в переполненные чувствами изумрудные глаза сестры Рут.
– Потому что ты – не такая, как все. Ты необычная девочка. Так что же тебе показалось?
