Всё, что я дела на протяжении этих лет – ждала того часа, когда смерть явится за мной и милосердно заберёт душу. А в результате моя погибель одурительно пахла кровью и табаком, имела пронзительные серые глаза и загнанно дышала мне в затылок, стискивая руками за талию. Остатки платья рванули с такой силой, что я даже взвизгнула и постаралась дёрнуться. Но кто бы мне позволил такое сделать. Мужчина лишь закинул меня на руки и поволок в каком-то неизвестном направлении, оказавшемся в конечной точке ванной комнатой. Меня осторожно поставили на ноги, и Инестер принялся разоблачаться, перед этим включив воду.
Судорожно сглотнув тугой, ком в горле, я пыталась отвести глаза, но тело не слушало команд мозга и не внемлило голосу разума. Напротив, впивалась взором всё сильнее и ощущала себя каким-то ненормальным маньяком, ловящим прекрасных мушек из-за остроты и накала драматизма. И если бы мне кто-нибудь сказал об этом хотя бы пару дней назад, я рассмеялась тому в лицо и посчитала пациентом психологической клиники. А теперь, мне, последней принцессе Размейнда предстояло самолично сдаться в дурку, чтобы не натворить бед и не представлять из себя угрозу для всего мира. Ведь рядом с ним мой мозг отказывался полноценно функционировать и думать о проблемах страны.
У меня была проблема. Притом очень большая и существенная. Я не могла определить точную причину, по которой чувствовала такое по отношению к своему злейшему врагу, от которого должна была держаться как можно дальше. Он погубил мою семью, практически разрушил страну и стал причиной для страданий. Я не могла даже сказать, когда именно начала испытывать эти «чувства». Дело в том, что любые жесты со стороны заклятого врага заставляли сердце переворачиваться внутри груди и чертей отплясывать у меня в голове. Словно резонанс перечеркнул всё и воздвиг нечто новое и необъяснимое.
Каждый раз, когда его глаза встречались с моими, когда руки медленно двигались, расстёгивая рубашку или губы кривились в усмешке, я чувствовала странное ощущение в животе, от которого лицо пылало алым цветом. Я не была невинной и понимала, что возбуждение накрывало с головой, но оно имело какой-то горьковатый привкус пепла и оседало под кожей сотнями иголок. Будоражило кровь и заставляло меня трепетать от одного лишь запаха, заполняющего лёгкие со скоростью урагана.
Я не знала, по какой причине ощущала всю эту гамму чувств. И почему только рядом с Инестером, от которого должна была бежать без оглядки. То ли дело было в наших проклятиях, то ли чёртов резонанс на самом деле имел такую власть над душой и телом. Я не понимала, да и, если честно, не очень-то к этому стремилась. Ибо даже попытайся я найти этому здравое объяснение, ничего бы не получилось. Грудь пекло, ноги подкашивались, а я продолжала смотреть в его глаза и тонула в этих умопомрачительных и диких плясках чертей, которые так и зазывали сделать шаг.
— Мы в самом деле сошли с ума... — сказала я на полувыдохе, теребя руками прядь золотых волос. — По-другому я не могу это объяснить… Ты должен меня убить, а я тебя проклинать, но я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
— Спокойней! — этот холодный тон заставил меня покраснеть, и Инестер лишь рассмеялся. — Я не такой психопат, как обо мне говорят. Я не знаю, может, всему виной эта странная энергия, исходящая от тебя, или моё проклятие. Я чувствую, что рядом с тобой демоны отступают, я не слышу их голоса и не вижу теней. Так что тебя я не убью. По крайней мере, до тех пор, пока не пойму, что делать с проклятием и как избавиться от полумрака, идущего за мной по пятам.
