Раньше, чем он скроется…
Мотивы не просматривались. По крайней мере, по тем сведениям, которые успели собрать Серега и его команда за прошедшее время. Благополучная семья, богатая, беспроблемная. Родители любили дочерей (у Аиды имелась младшая сестра) и баловали, хотя виделись с ними не слишком часто и мало что знали об их личной жизни. С их точки зрения, в супружестве Аида была счастлива, а время свое проводила, в основном, в посещении оперы, концертов классической музыки, иной раз драматических спектаклей, музеев или галерей. Имелось у нее также и несколько подруг, с которыми она время от времени встречалась. Родители хоть и были знакомы с ними шапочно, однако сумели дать имена-фамилии.
К делам отца Аида не имела никакого отношения, ни к самому бизнесу, ни к деньгам, которые в этом бизнесе вращались. Ее мать, бывшая оперная дива, ушла со сцены и лишь изредка принимала участие в каких-то концертах. Так что представить хоть какой-нибудь завалящий мотив для убийства дочери родителям совершенно невозможно. Да и горевали они, похоже, по-настоящему…
Супруг Аиды, Гектор (ну и имечко!), тоже ничего от ее смерти не выгадывал: она не работала, ничем не владела, кроме приличного счета в банке, который подпитывал сам же Гектор. Папаша ее, разумеется, супербогат, но за дочерью папенькиного имущества не числится, и после смерти жены супруг ничего не наследовал.
Впрочем, на имя жены Гектором была записана пара объектов роскошной недвижимости за границей. Так многие богатеи делают, – да неужто это повод для убийства? Кис юридических тонкостей не знал, но полагал, что раз он смог на жену недвижимость записать, – то смог бы и переписать обратно на себя без проблем!
На вопрос о зяте, его возможных мотивах, отец Аиды, Дмитрий Тимофеевич, ответил категорически: «Выбросьте из головы эту чушь! Они были прекрасной парой!»
Как бы то ни было, у Гектора алиби на время убийства. Правда, он большая шишка в финансово-банковском мире, правая рука Дмитрия Тимофеевича, и Сереге уже недвусмысленно дали понять, что такую персону не следует особо напрягать, так что допрашивали его отнюдь не «с пристрастием». Однако вдовец проявил полную лояльность к органам дознания, кочевряжиться не стал и сам привел на Петровку свидетелей: коллегу, с которым Гектор допоздна сидел в его квартире, обсуждая какие-то хитроумные банковские дела, равно как и супругу коллеги, подтверждающую, что так оно и было.
По словам Сереги, вдовец кажется искренним в своей печали, тогда как свидетели – хмурыми и надменными, но это еще не повод подозревать их во лжи.
Кому могла помешать Аида и чем, совершенно непонятно.
Случайный убийца? Тоже не прокатит: такие по пустынным переулкам шляются. Аида же пришла в цивилизованный сад «Аквариум», причем явно на свидание: иначе зачем бы пошла в темный и дальний угол оного сада? Да и мотива у «случайного» явно не было: ничего не пропало из дорогих украшений Аиды, ни деньги из ее кошелька, ни банковские карты! Только ее мобильный.
С другой стороны, за телефон, тем более навороченный, у нас могут ножиком пырнуть… Но такая гнида обчистила бы жертву по полной программе. Так что мобильник преступник унес из других соображений: боялся, что там его звонки или текстовые сообщения зафиксировались!
Вопросу о возможном любовнике Гектор, как следовало из протокола, поразился. Ему это никогда не приходило в голову. Будучи умным человеком… Он так и сказал: «Будучи умным человеком, я понимаю, что раз мою жену убили, то кто-то имел в этом интерес. И вся эта история с ее приглашением в сад «Аквариум»… Выводы напрашиваются».
