Родители ещё чаще стали оставлять нас одних, голодных дома и уходить в запои. Мы сидели под замком. Знаешь, как страшно это. Загорится дом, дома же печка была, а бежать не куда. Я тогда всё думала, что будет, если сильно стукнут в дверь или окно, сломаются они или нет.
Смотрю как-то в окно на веранде, а напротив нашего окна в луже дети купаются «белобрысые» и смеются. Плескаются, как лягушата. Грязью друг друга на голову поливают. Волосы коричневыми стали. Мне стало смешно, я сестру позвала. В нашей деревне тогда семья была, там было одиннадцать детей и все похожи, вот это они и купались.
Я ни раз была с родителями у разных людей, родители пьют, а я сижу рядом. Потом начинались долгие утомительные беседы. Меня жизни учили. Ненавижу пьяные лица. Согласись, читатель, приятного мало. Мне спать хочется, а я всё жду и жду, когда же домой пойдём.
Бывало, что нас детей в гостях родители перед телевизором усадят, а сами уйдут сидеть за столом. Мы тогда ещё к какой-то соседке ходили вечерами телевизор смотреть, своего ещё не было.
В гостях оно, конечно, хорошо, а дома лучше! У нас же было, что лучше мне было только тогда, когда я вставала ни свет ни заря и уходила одна играть в канаву у дороги, там ров был, в нём цветочки росли, и ещё дорожный знак валялся. Мне нравилось сдирать с него краску, она светилась на солнце.
Когда дома кушать было нечего, я воображала, что иду в тот самый ров и нахожу, что мои необычные друзья принесли мне кучу всякой еды. Ров изобилия. Открою глаза и опять почувствую боль в животе. Кушать хочется. Мне тогда снились яркие сны, в которых я жила в волшебных краях.
Было ещё, что мы на поле ездили, картофель садили, я обещала об этом написать, мама и ещё какие-то взрослые, там конечно тоже выпили. Обратно идти слишком далеко было. Никто не останавливался. Она «попутки» ловила. Отчаянная видать у меня мама была. Взяла и встала прямо на дороге со мной, когда увидела машину, «камаз» остановился!
Помнишь картину из фильма операция «ы», где они втроём посреди дороги стоят? Моё сердце тогда не то, чтобы в пятки убежало, оно под ведро спряталось, которое мама поставила посредине, сев на него!
Вернулось, когда меня посадили в кабину! Как же круто-то было! Вау, высоко. Так я всё больше и больше влюблялась в дорогу и всякую тяжёлую технику. Больше я ни разу не ездила в своей жизни на «камазе».
Как-то мы сидели за столом. Классно так, огромная семья за одним общим столом. Мама открывала кильку, может быть кто-то узнает сейчас из читателей, она была в таких больших банках. Толя только спинки ел. Родители его ласково называли «спиногрыз», это звучало действительно, как-то нежно и означало нечто доброе.
Родственники приезжали, в советской авоське пирожные тогда привезли «эклеры». Вау! За этим столом много было теплоты. Картошку из одной сковороды ели. Макароны. Суп в пакетиках. Обед за общим столом – это очень круто, даже, когда ты беден.
Сидим и кушаем, в кухню внезапно вкатывается арбуз. Отчим купил и хотел сюрприз сделать. Так Толяшка и бросился за ним. Ударился и заплакал. Неудачно вскочил. Он хоть и гад был, но такой миленький, а как плакать начинал, так сердце просто разрывалось на кусочки. Щемило очень. Все бросились его успокаивать, он быстро успокоился, и мы принялись есть арбуз.
