Я тогда вечерами с отчимом и теми мужиками любила сидеть у маленькой железной печке, что стояла на улице. С большим удовольствием слушала их рассказы о тайге. Верила во всё. С открытым ртом сидела. Мужики, как известно, в таких рассказах любят приврать. Меня выгоняли, бывало, что говорили плохое, но я старалась о том очень быстро забывать.
И вот, в моём воображении рисуются картины: медведище, который свирепо раскачивает кедр. Железная храбрость мужика, сидевшего на нём. Ружьё, упавшее с него. Охотничье геройство.
Вдохновлённая рассказами, когда увижу в фильме царскую охоту очень её полюблю. Да, бедные зверушки, но сама охота в фильме была прекрасной. Оттуда же мне нравятся борзые. У меня осталась любовь по сей день к охотничьему искусству.
Я и на рыбалку с мужиками ходить любила. Тогда уже младший брат был, отчим его везде с собой брал, ну, а мне-то тоже интересно. Пошли вчетвером, отчим, братья и я. Бегаю на перегонки с Толей от одного к другому, рыбку с крючка снимаю и в ведро её несу.
Было ещё и так, мы с Надей насмотрелись мультиков, загорелись идеей фикс и с воодушевлением побежали искать зонтики. Не поверишь зачем! Нашли, один ей, другой мне. Залезли на шкаф, да, повыше и давай оттуда прыгать. Идея возникла внезапно. Одна на две головы. Так, что я уже тогда убедилась, что невозможно летать на зонтике также, как Мэри Поппинс. Только зонтики поломали. От мамы получили. Оставили дом без зонтов. И это в то время!
При доме у нас была огромная ограда, то есть двор. В деревне её называли ограда. Большие сени (веранда), широченная лестница, покрашенная коричневой краской с двух сторон, образующая лестничный угол и ведущая в дом. Мне наш новый дом виделся дворцом. Не хватало только красной ковровой дорожки и корон для родителей.
Весь двор был в зарослях травы лебеды. Она была намного выше меня. Ходила между этими зарослями, отодвигала их своими маленькими ручками в стороны и пела: «ох, лебедох-лебедох, не дают жирафу воды». Откуда эти строки и почему жирафу, не знаю, может сама выдумала, но песенку и её мотивчик запомнила на всю жизнь. Потом, когда всю траву скосили во дворе, постепенно начало всё меняться, началась стройка.
Появился маленький огород, потом, построили стайку для коровы, там же, помнится держали свиней. Построили амбар, кладовку, баню, зимовье.
Запомнилось, как мы бегали по крышам тех построек, прыгали с этих крыш. За нашим двором картофельное поле было. Помню, как испытывала ощущение сомнения, находясь в состояние раздумья, когда стояла и собиралась прыгать. Запомнилось, потому что долго думала над тем, сломаются мои ноги или нет. Когда спрыгнула почувствовала резкую боль.
В том амбаре хранился мой велосипед. Сначала у меня был «букашка», а потом подарили «муравья». Странно, что его так называли, он мне больше напоминал осу. Ещё, у нас большая голубая железная машина была. В ней две педали. Качество запомнилось. Хорошо сделана была.
Вокруг дома были большие картофельные поля: за домом поле, и перед домом, и через дорогу поле. У нас было два, одно через дорогу и одно, где-то далеко, вот про него-то и напишу, рассказывая про случай с «камазом».
Сделали грядки, мама посадила редис и другую мелочь. Садили вместе. Мама показывала как делать углубления и бросать в них по одному зёрнышку.
Редис мне очень нравился внешне. Красивый овощ. Кругленькая, сладенькая, сочная редиска! А с белым хлебушком и вовсе объедение было! Особенно когда долго есть нечего.
