– Зачем сама? – хмуро спросил он, когда я немного отдышалась.
– Бабка сама завивала, и я сама должна, – упрямо мотнула головой я. – Не можешь же ты всю жизнь меня за руку держать.
– Гуртом и батьку бить сподручнее, – криво улыбнулся он.
– Родителей уважать надо, а не бить. Тем более гуртом, – буркнула я.
Черномор опустил голову.
– Совсем я тебе не люб. Что ни сделаю, все мимо.
– Что? – опешила я.
– Да ничего, – махнул огромной ручищей он. – Это потому, что мы эти… Как их… Коллеги?
– Ты о чем?
– Да все о том же! – вспылил всегда спокойный как удав Черномор. – Не хочу я коллегу! У меня этих коллег вон тридцать три штуки блестят! Я уже и так и сяк! Но нет, на кривой козе и то не подъедешь!
– Какой козе? – окончательно растерялась я.
– А хоть какой! Я все делал, как ты говорила! Цветы? Так меня Лешак уже хуже гнили болотной ненавидит. Я ему летом все окрестные поляны оборвал.
– Зачем? – только и смогла произнести я, вспомнив странные охапки лесного сена, все лето появлявшиеся на заборе. Они собирали у моей избушки целые стада коз и оленей. Я тогда заколебалась навоз выгребать, думала, мне Леший так мстит.
– Тебе цветы носил. Ты же говорила, что у вас так принято. Потом колоду медовую приволок в подарок. Кто ее в болото выкинул?!
– Ну я, – призналась я, с трудом подавив желание почесать внезапно зазудевший зад, искусанный пчелами из той колоды.
– Вот! Я решил, ладно, может, что не то дарю. Котом перекинулся, все твои желания слушал да исполнял. Хочешь крышу перекрыть – богатырей прислал. Хочешь огород вскопать – пожалуйста. Коза в лес убежала, сам по болоту скакал, выискивал. На стол жаловалась – за ночь сделал! А ты заругалась да на улице его бросила! Что тебе не так?!
– Котом перекинулся? – наконец осознала зацепившую меня фразу я. – Я же при коте… О господи!!!
Щеки налились предательским жаром. Я вскочила и схватила первое, что попалось под руку.
– Извращенец! – Помело опустилось на голову обалдевшему воину. – Подглядывал?!
– Ты что! Я к стеночке отворачивался! Всегда. Ну почти всегда! – Он прикрыл голову руками.
– Почти?! Ах ты! Я тут страдаю, что хорошего человека обидела! Оскорбила своим распущенным поведением! А он подглядывает! Цветочки он, видите ли, носил! Да я чуть лопату не стерла, навоз от лесных тварей выгребая, что на твои цветочки собирались! А он…
– А он любит тебя! – рявкнул Черномор, и я вдруг поняла, что помело еще летит куда-то в сторону печки, а меня уже прижимают к каменной груди сильные руки воина.
– А? – тупо переспросила я, не делая попыток вырваться. – Правда?
– Правда, – гораздо мягче отозвался он. – Я тебя сперва за чужачку принял. Потом лишь понял, что душа у тебя наша, родная. Я твоей руки у бабки просил, да она меня на смех подняла. Говорит, эта ягода тому в руки дастся, кого сама выберет. Да только ты на меня и смотреть не хотела, обидел я тебя холодным приветом. И теперь еще добавил…
– Как это не хотела, – очнулась я. – Очень даже хотела!
– Любушка, – выдохнул витязь, зарываясь лицом в мою растрепанную косу. – Птаха ты моя сизокрылая. Так люб я тебе?
– Хозяйка! – Густой бас разорвал тишину. – Я пришел тебе поклон отдать!
– Это кто? – спросил Черномор, и я явственно услышала, как скрипнули зубы.
Я попыталась в маленькое окошко рассмотреть, кого бесы принесли в такой момент.
– Поклон тебе за совет да науку!
– Это вроде Иван-дурак! – наконец сообразила я. – Этот – не отстанет…
