***
– Папа, я покакала!
Гости замолчали, оглянувшись на источник шума. Звонкий голос эхом пронесся по огромной столовой и в зал вошла девчушка трех лет. Она, путаясь упитанными ножками в спущенных трусах, гордо несла в вытянутых руках зеленый горшок.
– Вероника! – укоризненно проговорил герцог, бросая на тарелку салфетку и поднимаясь из-за стола. – У меня гости и им не интересно смотреть на девочку с грязной попой.
– Попу надо вытелеть, –совершенно серьезно произнесла Вероника и, поставив горшок на пол, развернулась к отцу задом, выставив вверх то место, которое нуждалось в вытирании.
Среди гостей раздались смешки.
– Донья Вероника, позвольте сопроводить вас в ванну, – герцог улыбнулся и протянул дочери руку. – Константин, убери.
Дворецкий стремительной тенью метнулся от стены и, подхватив горшок, исчез в черном облачке.
– И что это означает? – грозно нахмурил брови Марк, когда они с младшей дочерью вышли в коридор и застали там остальных детей, вооруженных подслушивающими трубками.
– Т-с-с-с, – отмахнулся от него старший сын, прижимая трубку к стене.
– Папа, я ответу Верку в ванну.
–Спасибо, София, – улыбнулся дочери герцог и, передав ей руку малышки, повернулся к остальным трем детям.
Старшие – шестнадцатилетние близнецы Бернард и Альба-Эстер,– прильнули к двери, прислушиваясь к разговору, а четырнадцатилетний Винсент стоял опершись о стену и внимательно смотрел на отца. У него были точно такие же черные глаза, как и у герцога.
– Отвлекитесь от прослушки, – фыркнул дон, дергая дочь за кончик косы. – Я итак вам расскажу, о чем сейчас идет разговор. Дамы наперебой расспрашивают Амандо и Диего о моих предпочтениях, а доны им врут без зазрения совести. Донья Эвгеника сейчас начнет расписывать, как тяжело детям без матери и как она мечтает иметь пятерых детей, чтобы подарить им любовь и ласку. А донья Себастьяна вздыхает и напоминает, что она закончила институт домохозяек с отличием.
– Все ты знаешь! – Альба вытащила из уха заглушку и повернулась к отцу.
– Ага, именно об этом они и говорят, курицы ощипанные! – усмехнулся Бернард. – Вин, гони золотой! Это не она!
– Дети, что происходит?
– Младшим нужна мама! – без улыбки произнесла Альба, выступая вперед братьев. – Настоящая мама, а не этот... инкубатор!
– И мы разослали по всему городу свои цветики, – быстро протараторил Бернард, пряча взгляд. –Ну, чтобы мама увидела и захотела нас найти, – он смущенно покосился на сестру. – Ты не подумай! Мы же не дети, все понимаем. Так вот, сегодня оно сбылось! Но мы не знаем, какой цветик и не знаем у кого!
– Вот и смотрим, а вдруг это кто-то из них? – Винсент кивнул головой на дверь.
Герцог закатил глаза. Он не поверил ни единому слову, но проверять времени не было.
– Дети! Вы хоть понимаете, сколько надо вложить магии, привязок, сил...
– Папа, все мы понимаем! Поэтому у нас и получилось только притянуть ее, а кто это, мы не знаем, –сокрушенно добавила подошедшая София.
– Мой цветик слаботал! – улыбнулась Вероника. – У нас будет мама.
– Боги, чем я вас прогневал, что у меня такие умные дети? – воскликнул герцог перед тем, как вернуться к гостям.
– Пронесло? – шепнул Винсент, когда двери в столовую закрылись.
– Не думаю, – протянула Альба теребя косу. – Что мы знаем о ней?
– Она живет в бедных кварталах! – дружно воскликнули София и Бернард.
– И она класивая, – кивнула София.
– И чистая сердцем, – добавил Бернард.
