И Он пришел - страница 18

Илья с Крексом не пошли в стерильную зону, а оказались в комнате для наблюдений. Одна из стен этого помещения была полностью застеклена. Отсюда открывался полный обзор зала, в котором находился основной объект лаборатории.

Крекс предложил Илье внимательнее посмотреть на происходящее за стеклом. Илья долго не мог отвести взгляд от лица человека, лежавшего с закрытыми глазами в центре зала на легком столе в окружении многочисленных аппаратов. На глазах гостей один из лаборантов взял из вены неподвижного тела несколько кубиков крови и передал через маленький прозрачный шлюз прямо в руки Ильи. Ощутив теплоту крови в пробирке, Илья почувствовал себя если не преступником, то вампиром. Он не смог сразу понять, зачем ему эта кровь, но Крекс тут же пояснил. Как только в интернете появилось объявление о продаже тела Христа, Ватикан опубликовал опровержение, утверждая, что получить образцы с плащаницы для клонирования невозможно. При этом пресс-служба Ватикана прозрачно намекнула на имеющуюся возможность вывести любого авантюриста на чистую воду. Действительно, всегда есть возможность провести сравнение ДНК неизвестного тела, выставленного на продажу, с результатами анализа ДНК клеток крови с плащаницы.

Крекс предложил Илье подписать прямо сейчас в присутствии его адвоката предварительный договор о сделке. Затем Илья отправится в Ватикан и объяснит суть проблемы. Если ему сообщают отрицательный результат – стороны свободны от обязательств. Если же ДНК совпадает – сделка в течение десяти дней становится обязательной или Илья платит сто пятьдесят миллионов отступных. Если отказывается от продажи Крекс – он платит отступные такого же размера.

Условия были вполне разумны, и еще через час Илья опять ехал в изрядно надоевшем ему лимузине. Путь лежал обратно в аэропорт Мюнхена. Крекс уже успел заказать ему билет оттуда на ближайший рейс до Рима. Дорога от лаборатории до аэропорта заняла около двух часов. Ориентироваться по-прежнему было довольно сложно. Помогли временные знаки, выставленные на протяжении ремонтируемого участка дороги. Илья уверенно определил, что они изначально ехали по стране с преобладанием немецкого языка. Лаборатория была или в Германии, или в Австрии.

Утро субботнего дня на американском континенте вызвало переполох во всех крупных компаниях и корпорациях, независимо от сферы экономики. Вирус непонятной природы распространялся стремительно, нестандартно, мощно и неудержимо.

К середине дня стал понятен общий механизм действия вируса. Он нападал в первую очередь не на компьютеры рядовых пользователей – абонентов, а на сетевое оборудование операторов связи – провайдеров. Непонятным образом вирус вычислял в сети каждого провайдера самые главные узлы, оборудование, составляющее «спинной хребет» сети. В этом оборудовании вирус перестраивал так называемые таблицы маршрутизации, отбирая примерно одну десятую часть сетевых ресурсов, выводя ее из подчинения связистов. После этого вирус спускался по сетям сверху вниз, продолжая захватывать примерно ту же десятую часть от памяти попадающих ему по пути компьютеров и от обнаруживаемых каналов связи.

К середине субботы спецгруппа аналитиков ЦРУ, в которую входил Влад Эрлих, констатировала: неизвестным вирусом создается выделенная сеть связи мирового уровня. Попытки побороться с вирусом и вернуть в подчинение отбираемые им ресурсы ни к чему хорошему не приводят, оборудование горит, но вирус не уступает. Самым неприятным и необъяснимым обстоятельством была та легкость, с которой вирус проникал в специальные, закрытые сети. Все хитроумные разработки по информационной безопасности, так называемые «пожарные стены» и прочая дребедень, оказались бесполезны. Вирус с одинаковой легкостью отъедал свою десятую часть и от памяти подключенного к интернету смартфона, и от центрального компьютера Министерства обороны, отделенного от публичных сетей глубокими программными окопами. При этом вирус вел себя очень деликатно. Если свободного пространства размером в десятую часть памяти не было, он сам находил архивирующие программы, выбирал из хранящихся в памяти файлов наиболее редко используемые и сворачивал их в компактный архив до тех пор, пока не мог занять «свое» пространство.