Дальше снова была встреча с гетманом. Дмитрий Михайлович выполнил и второй совет из письмеца. Бахнули пушчонки, снесли и ворота и кусок стены, а на штурм никто не побежал. Посидели, подождали. На этот раз Вишневецкий был менее заносчив, соизволил спросить, чего москали добиваются. Хотим из этих же пушек всю стену снести, а потом огонь на город перенести, ответил Великий герцог, как и советовал Петруша. Ускакал князь. Что ж, стрельнули по соседнему куску стены. Несколько лет назад, там была хорошая, хоть и не новая каменная стена, но три штурма и четыре осады из этой стены сделали лоскутное одеяло, тут камень, тут дерево с землёй. Теперь вот яма вместо стены и ведь всего девять снарядов понадобилось. Снарядик-то этот в руках легко один человек несёт. Ох, напридумывали немцы в Вершилово. Жуть берет.
На этот раз Иеремия Вишневецкий предложил выпустить гарнизон из крепости со знамёнами и артиллерией. Как там сынок присказку повторяет, чтобы умерить желания. «А ключ от терема, где деньги лежат, вам не надо?»
Князь позеленел и ускакал. В огромной дыре в стене видно было, как копошатся люди, пытаясь из обломков и наспех собранных брёвен и досок соорудить холмик непонятный. Дмитрий Михайлович приказал пушкарям сделать один залп по этому месту. Опять вместо холмика яма образовалась.
Вот в четвёртый раз князь Вишневецкий уже соизволил спросить про условия его сдачи. Да, какие условия? Нет ни каких условий. Просто сдаётесь. Тебя с десятком человек отправлю порадовать круля вашего Жигамонта, а пленные будут два года долбить камень на строительстве дороги от Риги до Полоцка. А то у вас в королевстве дорог-то нет, направления одни. Опять Петрушина шутка. Снова ускакал и организовал ночью вылазку. Они там, где воевать учились? Залп из нескольких сотен мушкетов и один залпик из Петрушиных пушек и побежали назад паны.
Вот после этого и был последний разговор с Польным гетманом. Пошёл ему навстречу Дмитрий Михайлович, отпустил с ним не десяток человек, а сотню драгун. Ну и ладно, а то все телеги в округе скуплены для переселенцев гишпанских, на чём пленных в Полоцк отправлять. А ведь пленных не мало. Ляхов в сумме с немецкими наёмниками и местными ополченцами, что после ухода гетмана с сотней драгун, вышли за стены Риги, получалось почти три тысячи. Немцы, не все, конечно, предложили перейти на строну московитов, если те заплатят.
– Вот пусть вам московиты и платят, а в Российской империи будете камень для дорог дробить, потом, через два года, можете с сынком поговорить, он любит немцев на службу нанимать, – остудил Дмитрий Михайлович командира пикинеров, какого-то барона.
Ополченцев, согнанных ляхами со всей Лифляндии и части Литвы, князь отпустил по домам. Получилось интересное продолжение. Часть из них была из курляндского герцогства. Ушли бедняги домой, а через седмицу прискакал в Ригу герцог Курляндии и Семигалии Фридрих фон Кетлер и попросил принять его со всеми подданными в состав Российской империи, натерпелся он от ляхов и шведов, хочет жить спокойно.
– Я просьбицу твою, Фридрих, Государю отправлю. Он будет решать, да Дума Боярская. Я-то не против, если Михаил Фёдорович меня спросит, то я скажу ему об этом. А сейчас извини, некогда. Нужно войско к Динабургу отправлять.
Событие девятнадцатое
Никита Михайлович Шульга сидел напротив монгольского хана и ждал. Переводчиком был один из пленённых ещё после первого набега торгутов, подданный этого тайши. Мэр Миасса спросил Хо-Урлюка, прекратит ли тот нападать на русских, если его освободят. Хан молчал. Сидел, перебирал чётки и чуть качался взад-вперёд. Никита Михайлович ещё весной хотел отправить Хо-Урлюка в Вершилово, с первыми лодьями, что повезли чугунные рельсы и слитки меди. В последний момент передумал. А ну как эти поганые снова набег устроят, можно тогда им хана ихнего показать и предложить убираться по-хорошему, а то с ханом несчастье произойдёт, может чего-то лишиться.
