Бывал сердит, коль о погоде
Прогноз послушать я мешал…
А как любил и ждал субботу,
Любимый день в неделе был,
Идти не надо на работу,
В субботу в баню он ходил!
Ведь банька для него – святое,
Любил попариться не раз…
И тело, будто молодое,
И настроенье – просто класс!
А после бани, по закону,
Суворов вроде бы сказал:
«Нет денег, продавай кальсоны»,
…Не продавал, но выпивал.
За это мама не ругала,
Суббота – день его сполна.
Все она ясно понимала
И об одном всегда мечтала –
Лишь бы не начал пить с утра!
А как любил он всех животных,
И лишь котов не признавал,
Кормил бродячих и голодных,
Верхом проехать мне давал.
А конь был добрый и усталый,
Наверно, очень-очень старый.
Верхом сажал меня отец,
Я ж, бестолковый удалец,
Галопом гнать его пытался.
Как мог наш конь, так и старался,
С трудом до рыси разгонялся
И вновь на шаг переходил –
Он уронить меня боялся…
А я сердился и ругался.
И тут отец мне говорил:
«Ты сын, конечно, шустрый малый,
Да конь наш старый и усталый.
К тому ж тебя он бережет,
Поэтому так грустно ржет…
Привык он в упряжи трудиться,
А не верхом с тобой носиться,
Ты слезь с коня и хлеба дай,
А сам давай, иди гуляй…
Пусть старый конь теперь пасется,
Ведь завтра вновь ему придется
Возить продукты в детский сад.
Сегодня отдохнуть он рад…
А ты, мой сын, расти и знай,
Рукам-то воли не давай
Ни с людьми и ни с конем,
Все поймешь и ты потом,
Когда взрослым сам ты станешь
И немножко жизнь узнаешь…».
Вот так добру меня учил,
Хоть в институты не ходил
Отец мой, скромный и умелый,
Пусть по характеру несмелый,
Зато он добрый был всегда.
Что понимать я мог тогда,
Когда он рядом был, живой…
Уж девять лет… обрел покой,
Ушел из жизни бренной,
Истлел и прах – он тленный.
Теперь молюсь я по утрам,
Жилось что б лучше ему там,
Он же сверху за мной наблюдает,
На праведный путь направляет,
Но как мне его не хватает,
Один только он это знает…
