И плывут куда-то корабли из Танжера… - страница 2

Вернувшись домой, я лежал на диване в своей комнате, в которой доминирует белый цвет, смотрел на картину, висящую здесь, – вид площади Джема эль-Фна, площади Повешенных в Марракеше. И я решил, что отправлюсь туда на поиски людей и их историй. Никогда ранее я не переживал такого сильного желания пуститься в путь, как в тот день.

Многие выходцы из Европы и Америки, люди, бежавшие или все еще бегущие, живут в Танжере. Многие уверены, что в Танжере все можно купить, даже счастье. Однако многие из этих людей напоминают убежавших собак, которые бегут, волоча за собой поводок, этот поводок – их собственное прошлое, которое они пытаются вытеснить. Но так как они не могут вытеснить прошлое и оно мешает их жизни в настоящем, они никогда не прибывают в Танжер, это лишь видимость, что они живут в Танжере.

Писатель из немецкого города Хемниц Хадай-ятулла Хюбш пишет: Танжер – это клиника для сумасшедших, которых заперли, потому что они слишком мало хотели знать о мире и слишком много – о самих себе.

Видимо, бегство – главная тема Танжера, бегство во все стороны света.

Люди нового мира стремятся в Танжер, люди старого мира – в Европу или куда-нибудь. Нет числа африканцам, которые рискуют жизнью, лишь бы бежать из этого крупнейшего города-порта. Раньше они голодали, но, приехав сюда, они стали обречены на бездеятельность. Мужчины и женщины из Конго, Камеруна, Либерии, из многих столь бедных стран столь богатого африканского континента, преисполненные сил и пережившие самые невероятные истории, надеются, что Танжер будет временной остановкой на их пути, однако лишь немногие добираются на европейский континент и лишь немногие, достигнув желанной цели, действительно счастливы. Танжер – это зал ожидания на пути в Европу.

В новой медине Танжера люди движутся во всех направлениях. Они снуют по улицам то в одну сторону, то в другую, а потом вдруг сворачивают в какой-нибудь переулок. Многие останавливаются на большой террасе, площади Де Фаро. Сегодня она известна под названием Сур аль Маагадзин, то есть площадь Ленивых, Terrsase de Paresseux. Это одно из любимых мест здешних жителей, и мое тоже.

Я спускаюсь вниз, к набережной, иду по великолепной пальмовой аллее, вдоль плайя де Танжер, ненадолго сажусь отдохнуть на старой скамейке, здесь я уже неподалеку от порта. Я прислушиваюсь к разговору двух парней с короткими курчавыми волосами. Они то ли не замечают меня, то ли игнорируют. Я ведь не опасен. У них особое чутье на опасность. Они беседуют по-французски, одному не больше двадцати лет, другому, пожалуй, уже за тридцать. Оба стройные, даже слишком худые, одеты бедно, на ногах сильно поношенная обувь. У младшего парня подметка туфель прохудилась, в дыре просвечивает темная кожа. Разговор идет о Европе, но оба подразумевают под Европой только Испанию, Францию и Германию. Обсуждают автомобили, свою родню, холодильники, рестораны.

Они хотят жить в Испании, поближе к богатству, чтобы, если повезет, выбраться из бедности. Сами они из Бамако, столицы Мали, прибыли с востока, через Уджду, от которой до границы Алжира и Марокко километров десять. Своим положением в Марокко они недовольны. В Марокко их не ждут, а в странах Европы тем более. «В своей жизни мужчина должен построить дом, есть такая африканская пословица», – говорит младший парень. Старший рассказывает, что мечта о Европе появилась у него еще в детстве. Люди, которые рано достигают поставленной цели, по-настоящему счастливы, говорит он.