И приходит ночь - страница 9

Она ничего не доказывала, Изабель считала ее ничтожной с самого рождения. Вскоре после смерти матери Рен королева сослала ее в аббатство. Монарх, унаследовавший проигранную войну, в конце концов, не мог проявить ни терпения, ни жалости к сироте, путающейся под ногами. Отстраненная от двора и исключенная из линии наследования, Рен очень хорошо знала, что, как бы сильно она ни жаждала признания, как бы сильно ни старалась и что бы ни делала, она не сможет стереть это пятно.

– Недостойна? А как насчет остальной части моего досье? – спросила Рен. – Уверена, там задокументировано больше достижений, чем проступков. Сколько еще у вас хирургов? Любой слабый медик может быть компетентным целителем, но если у него нет других навыков…

Уна придержала ее за руку – четкая команда остановиться.

– Прошу простить ее дерзость, ваше величество. Лейтенант Сазерленд находится под моим непосредственным командованием. Я несу полную ответственность за ее действия. Любое наказание должно быть в такой же степени моим, как и ее.

– Что ж, хорошо, майор. Теперь я вижу, что Рен плохо влияет на вас. Поскольку привязанность к ней отвлекает вас от обязанностей, я отстраню ее от вашего командования. Рен отстранена от службы.

«Отстранена». Как легко одно слово может разбить сердце вдребезги.

– Что? – ахнула Рен.

– Мне казалось, я ясно изъясняюсь. Я не допущу, чтобы ты препятствовала расследованию. Ты отстранена до дальнейшего распоряжения.

Узел тревоги в животе натянулся и лопнул. В комнате внезапно стало слишком жарко, несправедливость была невыносимой. Рен хлопнула руками по столу королевы.

– Абсурд. – Изабель, поджав губы, безучастно смотрела на нее.

– Вы не можете наказать меня за правое дело. Жестокое обращение с заключенными – это не тот пример, который мы должны подавать всему миру.

Уна схватила Рен за плечо. Это было очередным предупреждением. «Успокойся, пока не стало хуже».

– Ваше величество, мы с Рен работали вместе с самого начала. Мне нужна она.

– У нас есть целители такой же квалификации, которые при этом не позволяют чувствам мешать исполнению приказов. Грядет война. Мне нужны те, кто будет помогать вам в бою. Даже одна ошибка может стоить вам жизни в битве с кем-то вроде Хэла Кавендиша.

Хэл Кавендиш. Жнец Весрии.

От его имени по спине Рен пробежала дрожь. В наступившей тишине она услышала, как Уна щелкает костяшками – единственный признак ее нервозности.

Каждые несколько поколений Весрия взращивала солдата, больше похожего на монстра, чем на человека, и Хэл Кавендиш был худшим из всех. Рен видела его только один раз, когда ей было пятнадцать и ее только отправили на службу. Ее воспоминания о войне часто рассыпались на разрозненные фрагменты, когда она тянулась к ним: лязг металла и взрывы выстрелов; тошнотворное притяжение ее магии ко всем раненым; то, как из-за дождя разлилась река и выплюнула раздутые грязные трупы на берега.

Но она отлично запомнила Жнеца.

Во время битвы на реке Мури Рен спряталась в чаще, чтобы помочь раненной на поле боя женщине. И там, сквозь заросли тысячелистника и березы, она увидела его. Какой-то солдат бросился на Жнеца, его клинок был мокрым от крови и тускло блестел в лучах солнечного света. Затем, как будто каждый мускул в его теле свело, он замер с ножом всего в дюйме от горла Хэла. Конвульсии сотрясли его тело, и он умер еще до того, как рухнул на землю. Жнец даже не вздрогнул. Его взгляд убивал любого, кто встречался ему на пути.