И пришел дракон - страница 21

Мои мрачные размышления прервал голос проводника:

– Почти пришли. Пригнись, здесь узкий проход.

«Какая забота» – раздраженно подумала я.

Воображение подкинуло просторный светлый зал, как в музее, с портретами драконов…

Но мы нырнули в мрачный портал, и комната, в которой очутились, была далеко не светлой.

Стеллажи церберами высились над нами. Мой проводник прошел мимо них, в темноту.

И тут я увидела, что скрывали стеллажи – за ними был длинный коридор, на стенах которого висели портреты. Мне это сразу напомнило Зимний дворец, где есть галерея Романовых. В детстве меня она сильно впечатлила – от парадного вида изображенных до мастерства художника.

– Мы пришли, – зачем-то сказал Тамариэль, хотя я и так поняла, что именно эти портреты он хотел мне показать. – Здесь все предки дракона. На правой стороне – прямые наследники, по обычаю, мужского пола. На левой стене – жены, матери и сестры. Есть галереи других детей наследников, но они находятся в ужасном состоянии. Дракон не любит бывать в них.

Мне было мало дела до того, что любит дракон. Меня привлекали портреты. Здесь были на вид обычные люди – мужчины и женщины. Не знаю, смогла ли бы я предположить, что они на самом деле драконы.

Самые первые портреты напомнили работы художников эпохи Возрождения – видимо, это не удачная стилизация, а потому, что картина была написан в ту эпоху. Но, конечно, эти портреты отличались от виденных мной прежде. Здесь преобладали темные краски. Художник изображал или на фоне замка, или на поле битвы. Женские портреты были более светлыми – большинство из них были изображены на природе.

Что до черт лица, мужчины были довольно разные. Но все сухопарые, величавые, в доспехах. Имена мало мне говорили, даты жизни – чуть больше.

Но в каждом портрете чувствовался характер. Один из предков моего похитителя был изображен в тронном зале, несколько тучным. И его окружал стол с закусками. Надпись гласила: Рехек, 1355–1499.

– Кто был этот Рехек? – спросила я у Тамариэля.

– Рехек был младшим, восьмым сыном Врарга. Он не должен был оказаться Великим драконом, – промолвил нехотя спутник, – Это длинная история.

– А мне интересно. Да и торопиться мне пока некуда, – горько заметила я.

– Если хочешь,  я принесу тебе эту главу хроники Северных драконов.

Моя голова пошла кругом:

– Погоди, Северные драконы? И кто такой Великий дракон?

Тамариэль недовольно поджал губы:

– Ах да, ты ничего не знаешь. Вечером принесу  Главу о Врарге и его сыновьях. И ты все поймешь.

Я посмотрела на толстые корешки книг, провела по одному из них указательным пальцем:

– Прямо семейная сага.

– История Северных драконов очень интересная, – подытожил мой новый знакомый, – Давай вернемся к картинам.

Я не возражала. Вообще, к любой живописи была равнодушна, кроме портретов. Меня занимало рассматривать лица, выражение глаз, изгиб губ. Особенно мне нравились портреты исторических личностей. Человека давно нет на земле, но он остается на полотне. Художник таким образом дарит изображенному вечную жизнь. А с другой стороны, никогда не знаешь, какими они были в реальности, ведь существовали строгие правила, касательно канонов изображения.

– Это Тесс, бабушка дракона, – Тамариэль уже стал моим личным гидом, повествуя о нарисованных, –  Она  постоянно терроризировала и убивала людей, крала их скот. Привлекала слишком много внимания.

Я пристально всмотрелась в лицо этой женщины. Острые скулы, будто нечесаные, темно-рыжие волосы, слишком крупный нос для столь узкого лица. А взгляд светло–серых глаз пронзающий, немного насмешливый. Кривая усмешка говорила про уверенность в своих силах.