И рвется цепь - страница 8

Тем временем Лера мне что-то рассказывает. Очевидно, довольно давно, поскольку она уже успела выкурить половину сигареты. Я автоматически киваю. Имитация внимания вообще является частью моей работы, без этого я бы не мог участвовать ни в одном совещании.

– Ну что, еще разик? – спрашивает она.

– Да. Только давай здесь.

– Хорошо. Ты посиди, я резинку возьму.

Она уходит в комнату, возвращается с презервативом. Опускается на колени и берет в руку мой член. Начинает его стимулировать. Когда появляется эрекция, она быстро надевает презерватив и начинает активно сосать, помогая рукой. Второй раз мне кончить не удастся, я это понимаю и прошу ее остановиться. Мне не хочется ее мучить, я знаю, что оральный секс ей неприятен. Но заниматься классическим я сейчас просто не в состоянии. Я меньше всего расположен сейчас к физической активности, тем более с Лериной фальшивой порноозвучкой. Лера спрашивает, все ли нормально. Я заверяю ее, что все просто замечательно. Иду в душ, смываю остатки спермы, держа член над ванной. Одеваюсь, оставляю проститутке четыре тысячи. Это много для ее услуг, но я не вижу смысла экономить. Надеваю куртку, беру сумку и выхожу. Лера закрывает за мной, предварительно оглядев тамбур и двери соседских квартир.

Пока я иду до метро, город со мной. Его присутствие неотступно. Я прохожу мимо подворотен, куда раньше мог зайти каждый, чтобы справить малую нужду. Теперь они закрыты шлагбаумами и на калитках кодовые замки. Я следую мимо бутиков, сияющих витринами, предлагающих купить ультрамодные коллекции по баснословным ценам. Богачи покупают это, чтобы быть счастливыми. Но в этом городе нет счастливых людей. Я убедился в этом давно. Это город одиночества и тоски, пьянства и истерик, злобы и зависти, несчастья и смерти. Я двигаюсь через дворы. В этот час они полны пустотой и свалками мусора. Дождь все льет, но мне нет дела до него. Я прекрасно знаю, как пройти до метро дворами и избегаю центральных улиц. Навстречу из темноты выплывает фигура в черной куртке и спортивных штанах. Чувак подходит вплотную, и мне приходится остановиться. От него несет перегаром.

– Мужик, не будет буквально пятьдесят рублей на метро?

– Нет. Я сегодня не подаю.

Он смотрит на меня со смесью агрессии и непонимания. Но я помогаю ему: «Да, ты все правильно понял. Катись, дядя. Выпить сегодня не удастся». Он замахивается. Классический гопнический размах. В расчете на лоха. В этот момент я вижу его лицо в желтом свете фонаря. Лет за тридцать, небритый, с остреньким личиком. Я ловлю его руку и тут же бью прямым в челюсть. Он отшатывается, взгляд его замирает, и он падает затылком на асфальт. Я же продолжаю свой путь. До метро остается еще метров четыреста. Мне очень хочется пройти их без приключений. На сегодня определенно хватит.

Да, кажется, это было классе в пятом… Мне дали кличку Тормоз. Устные ответы мне не давались совсем. Письменно еще как-то справлялся. Тогда я еще не научился, как нужно запоминать информацию. Это было позже, на занятиях с важной теткой-психологом. А тогда я стоял у окна на перемене и смотрел на школьный двор. Была осень, лил дождь. Мне нравилось смотреть, как по лужам идет бесконечная рябь от капель воды сверху. Вдруг кто-то пинает меня. Я не помню его имени. Подбегает сзади и отвешивает мне пендаль под зад. Хохочет, ему вторят остальные. Они стоят полукругом, что-то отрывисто кричат. Среди общего гвалта многократно слышится: «Тормознутый!» Мне это мешает. Я хочу смотреть на дождь. Я надеюсь, что задире надоест. Но ему не надоедает, и каждый раз, как я отворачиваюсь к окну, он подбегает и пинает меня. Я подхожу к нему, а он, будто только и ждал этого, встает в стойку наподобие боксерской и кричит: «Ты чо? Только попробуй, ебанутый! Я тебе всю рожу разобью!» Я вытягиваю руку, чтобы схватить его, а он бьет меня кулаком в лицо. Но мою руку он не отвел. Просто проигнорировал. Лицо сразу вдруг немеет, как будто на сильном морозе. Я приближаюсь к нему еще. На сей раз он бьет меня ногой. Метит в пах, но промахивается, удар кроссовкой приходится по внутренней стороне бедра. Тут же отскакивает. Для него это игра, видно, что он в азарте, как все они, когда играют в футбол. Удар останавливает меня. Мне больно. Я жду пару секунд, пока первая боль пройдет, и я смогу двигаться дальше. И потом продолжаю идти на обидчика. Я просто беру его за горло двумя пальцами, сильно сжимаю и не разжимаю. Кто-то догадался сбегать в учительскую. Он опускается передо мной на корточки, машет верхними конечностями, хватает меня за руку, но уже слабо, а я смотрю на него, тоже сидя на корточках и упершись левой рукой в колено, вижу, как багровеет его лицо. А потом что-то как будто взрывается у меня в ухе, и я падаю, разжимая пальцы. Это трудовик со всего маху огрел меня ладонью.