Папа еще спал, а мама заваривала чай на кухне. Она тоже только проснулась и выглядела, как и я, заспанной.
Я чмокнула ее в щеку и, быстро объяснив ей, что у меня завтрак с Ванькой, рванула на улицу.
Родители знали об отношениях со Смоленцевым и уже давно горели желанием познакомиться с ним. Особенно папа. Но все как-то не было повода. А теперь он появился. Причем довольно веский. Ведь предложение руки и сердца – это не шутки.
Я бежала по лестнице и думала о том, что вчера забыла у Ваньки в машине цветы и шары. Было бы неплохо, если бы он все это мне вернул сегодня. Было очень жалко розы, которые остались вянуть брошенными на произвол судьбы.
С этими мыслями я открыла подъездную дверь и в одно мгновение неожиданно оказалась в чьих-то крепких объятиях.
Мое сердце сделало кульбит, и я испытала чувство дежавю.
Я была уверена, что кроме Ваньки меня никто не мог так схватить. До вчерашней ночи.
На один короткий миг мне показалось, что это Горячев. Что он не ушел и всю ночь ждал меня здесь, чтобы завершить то, что начал.
- Доброе утро, соня, - прошелестел голос Смоленцева над моим ухом, и я расслабленно выдохнула и тут же почувствовала теплые губы Смоленцева на своих губах.
Он, как всегда, целовал нежно, медленно, скользя ладонями по моей талии вниз к ягодицам.
- Вань, тут соседи же, - я заглянула в глаза своего жениха.
Он был все тот же. И я была все та же. И, по-прежнему, была влюблена в него по уши. А то, что вчера я испытала с Климом – это просто дурной сон, не более.
- Да срать на них! Я соскучился, - резюмировал Ванька на мое напоминание, но все равно выпустил меня из своих объятий, при этом вложив мою ладонь в свою.
Я улыбнулась и отрицательно покачала головой.
- Ладно, поехали, скромняга. Я жутко хочу есть и спать. И пока не свалился с ног, хочу провести время с тобой.
Смоленцев потянул меня за собой. Но вместо привычной Субару мы подошли к огромному черному внедорожнику.
- Это твое?
- Нет. Взял погонять. Моя после гонок на станции. Надо кое-что проверить. Там, кстати, твои цветы и шары. Я все занес к себе в квартиру. Так что если хочешь увидеть свои подарки, то милости прошу, - Ванька открыл мне дверь со стороны пассажирского сидения.
Он уже давно звал меня к себе домой, но мне было немного страшно оставаться с ним наедине. Я доверяла Смоленцеву безоговорочно и знала, что без моего согласия он меня и пальцем не тронет, но никак не могла пересилить себя и заявиться к нему в гости.
- Ты неисправим, Смоленцев! – я села в машину и завороженно застыла.
Дорогая, мощная, красивая тачка. Я на такой еще ни разу не каталась.
- Надежда умирает последней, - Ваня сел за руль и с интересом посмотрел на меня.
Как истинный автоман, он испытывал безграничное удовольствие, наблюдая, как я медленно изучала панель легким прикосновением пальцев. Судя по его довольной улыбке, я неплохо разбиралась в тачках.
- Нравится?
- Очень.
- Хотела бы себе такую?
- Хотела бы. Но ведь это нереально. Я даже не могу представить себя за рулем этого зверя.
- Надо верить в чудеса, Суворова.
- Да какие чудеса? Уверена, этот малыш стоит немереных денег и принадлежит какому-нибудь наглому, зажравшемуся мажору.
- Почти в точку, - согласился Смоленцев.
- Чья она?
- Моя! – раздался голос из-за спины.
Это было так неожиданно, что я вскрикнула и подпрыгнула на месте от испуга.
Обернувшись, я увидела разлегшегося на заднем сиденье Горячева, который, криво усмехаясь, холодно смотрел в мои глаза.
