Он пожал плечами:
– Ничего такого, что могло бы изменить нашу с тобой жизнь.
Верка достала из кухонного шкафа джезву, положила четыре чайные ложки кофе – Гарри любил покрепче.
Через две недели улетели в Сочи. В чемодане лежали новые сарафан и купальник. Верка старалась ни о чем не думать и отцу вопросы не задавала, а у Гарри было распрекрасное настроение, как будто ничего не произошло. Ну ровным счетом ничего. Жизнь продолжалась в прежнем режиме. Гарри был, как всегда, душой компании – анекдоты, каламбуры, прибаутки. Все – на высшем уровне, тонко и остроумно. Вокруг него крутился целый хоровод баб – от двадцати до семидесяти. Он расточал комплименты и целовал ручки. «И как его угораздило? – недоумевала Верка. – Просто нонсенс, ей-богу. – Ну, и черт с ним, – решила она. – Мое какое дело? Пусть сам разбирается».
У Верки тоже наметился романчик – с сыном известного режиссера. Мальчик был капризный, но образованный и симпатичный. Строил из себя утомленного и умудренного жизнью. Этакий Печорин. Но Верке он нравился и к тому же классно целовался. Она жила в свободном режиме – у нее своя компания, у Гарри своя. Он закрутил роман с одной довольно знаменитой театральной актрисой. Она была не из «юных див», разумная и рассудительная. Верка почти успокоилась. Конечно, когда она вспоминала про Зину, на душе становилось противно. Но в целом все было замечательно – теплое море, фрукты, вкусный кофе в кафешке на набережной, интересная публика. А еще мужские взгляды и сладкие поцелуи. Думать о Москве не хотелось.
В Таллин ехали на поезде. На перроне собралась вся честная компания – с рюкзаками и гитарами. Почти перед отправлением отец заметно занервничал, но тут к вагону подбежала высокая молодая женщина с распущенными длинными рыжими волосами и огромными, в пол-лица, черными глазами. Лялька видела, как отец облегченно вздохнул и покачал головой. Все загрузились в купе. Рыжая – ее звали Аллой – расположилась в купе с Лялькой, Полей и Ритой – подружкой Лео. Гриша, судя по всему, был соло. Мужчины расположились в соседнем купе. К вечеру женщины накрыли ужин. Поля, золотая душа, обняла немного смущенную Ляльку, с некоторым испугом поглядывающую на рыжую Аллу, и шепнула:
– Все будет хорошо, не волнуйся!
Потом из огромной сумки Поля достала пирожки, запеченную курицу, кастрюлю винегрета и миску с вареной картошкой. Рита тоже распотрошила свою сумку и выложила котлеты и соленые огурцы. А вот Алла растерянно хлопала глазищами и извинялась, что ничего с собой не взяла.
– Не успела, – смущенно оправдывалась она. – Только-только хватило времени собрать вещи.
– Ничего, – успокаивала ее Поля. – Еды на всех хватит.
«Да, – подумала Лялька. – Папаше опять, похоже, не повезло. Пусть эта Алла и вправду красавица, но росомаха еще, видно, та. Не Поля, одним словом. Положиться на нее можно едва ли. Хотя, конечно, эффектная. И вроде бы невредная».
Ужинали шумно и весело – с коньячком и гитарой. Запевал Митя, а остальные подхватывали. Спать легли поздно – Поля с трудом выгнала мужчин из «женского» купе. В Таллин прибыли рано утром и сразу, не посмотрев город – Лялька расстроилась до слез, – пересели в маленький «пазик», который должен был их отвезти до места. Алла села рядом с отцом. Лялька видела, как она взяла его за руку. Отец обернулся к Ляльке и подмигнул ей. Лялька отвернулась к окну. Ехали долго, часа три. До самого острова добирались моторной лодкой – по очереди.
