– Ладно, беги скорее. Только смотри на глаза Гиббсу не попадись.
Джоджо в ответ поднял большой палец и, перекатывая во рту сигарету, шагнул за дверь, которую Чарльз услужливо придержал.
– Будьте осторожны, мистер… Джоджо, – напутствовал коридорный.
Он усмехнулся.
– Скоро вернусь, дружище.
Закусочная «Звездочет» находилась на углу Денсон-стрит и Мейн-стрит, ее западная сторона выходила на кинотеатр «Дворец» через дорогу, а южная – на бензоколонку Уэйда Макмэхона. Джоджо ввалился внутрь, тяжко ловя ртом воздух, плащ висел на нем этаким мокрым полотенцем. Блондинка-барменша улыбнулась ему, являя глубокие морщины на своем и без того употребленного вида лице.
– Кофейку, Джоджо?
– Да, Нетти, – прохрипел он. – Но сначала мне бы в сортир.
Он направился к задней двери, а Нетти налила в кружку водянистый бурый кофе.
Заперев дверь, Джоджо открутил до упора кран и долго, почти целую вечность, окатывал лицо и руки ледяной водой. Покончив с самоохлаждением, он уставился на свое отражение в грязном растрескавшемся зеркале. Лицо – совершенно обычное, если бы не сетка мелких побелевших шрамов, превращавших его в подобие шахматной доски. Глаза карие, волосы черные, липкими влажными прядями свисают на лоб. В любом другом городе такой видок привлекал бы быстрые вороватые взгляды изумленных обывателей, которые тотчас отворачивались бы, поняв, что их любопытство замечено. Но тут, в Литчфилде, его мордаху все знали, поэтому пялились подолгу и не таясь, обычно с презрением.
Вообще удивительно, что его пускали в «Звездочет» при всех отягчающих обстоятельствах. Когда-то, в незапамятные времена, Бет работала здесь официанткой. Кое-кто, включая Нетти Увертюр, уже тогда терся неподалеку – шумиха и скандал были у всех на виду. Женат на такой хорошенькой девчонке, этот паршивый коп, а сам тайком присовывает самкам ниггеров.
– На самом деле всего одной, – напомнил он своему отражению вслух.
Снова открутив кран, плеснул еще воды на свое изуродованное лицо. Вода пахла ржавой медью, но хотя бы спасала от льнущего к коже уличного пекла. Насухо обтершись галстуком, Джоджо вернулся к своему столику. Он всегда садился за один и тот же – у окна, выходящего на запад.
Кофе, как и было обещано, ждал его. Он пригубил из кружки, свободной рукой выковыривая сигарету из пачки. В стеклянной пепельнице на столе обнаружилась полная коробчонка спичек. Джоджо улыбнулся находке: а жизнь налаживается.
Закурив, он тайком достал из внутреннего кармана плаща малую стальную фляжку и капнул немножко янтарной жидкости в кофе. Нетти заметила и подошла к его столику. Ее жилистые кулаки по-хозяйски уперлись в широкие бедра.
– Ой, Джоджо, не вздумай проносить сюда эту дрянь. Лицензии на нее у нас нет.
– Ничего не поделаешь, я сам наполовину ирландец, – отшутился он. – Кроме того, в эту ночь я лицензиями сыт по горло.
– И какими же? На ношение оружия или собаководство? Или ты о бумажках на брак?
– С собаками и пушками ход в «Литчфилд-Вэлли» закрыт, Нетти.
На это Нетти ответила знающей ухмылкой. Ей-то чертовски хорошо было известно, что он носит с собой, а еще она знала полпричины, по которой его прозвали Джоджо. Но его оружие было единственным разрешенным в отеле, а он сам – единственной тамошней собакой.
Сделав большой глоток, Джоджо удовлетворенно вздохнул. Бурбон в кофе приятно опалил горло, медовыми каплями стек в желудок. Нетти скривила губы и покачала головой.
