- Тебе сколько лет? – полюбопытствовал я, когда мы поднимались в лифте.
- Пять, - ответил он коротко, держа руки в карманах джинсов. – А тебе?
- Тридцать семь, - в тон ему ответил я и заметил, что тоже держу руки в карманах своих джинсов.
- Ты уже старый, - философски изрек малец.
- А ты еще мелкий.
- Ну, так мне всего пять лет.
- Логично, - дернул я головой.
- Угу, - кивнул пацан.
Двери лифта разъехались в стороны, и малой уверенным шагом пошел в неизвестном мне направлении.
Едва поспевая за ним, обнаружил его в так называемой игровой комнате. Я планировал увидеть свору орущих детей, канатную дорогу, бассейн с цветными шариками и прочие атрибуты детской вакханалии. Но вместо этого пацан привел меня в просторное помещение, в котором было полно игровых автоматов – симуляторов: мотоциклы, машины, беговые дорожки с подсветкой перед огромными экранами.
- Ты не ошибся игровой комнатой? – спросил у него, пока малой седлал мотоцикл.
- Та, что на первом этаже - для маленьких, - фыркнул он.
- Но тебе всего пять лет.
- И чё? – выпучил он глаза. – Плати давай, я кататься хочу.
- Сёмка, опять от мамки убежал? – вырос рядом с нами какой-то мужик.
Надо запомнить, что пацана зовут Сёмой.
- Она мне разрешила, - как-то не очень добро ответил мой мелкий компаньон и зло смерил взглядом этого мужика.
- А если я расскажу, - подтрунивал мужик.
- Тогда Паша тебя побьёт, - нашелся Сёма с ответом, отчего мои брови исчезли со лба.
- Паша? Это кто такой? – чуть подался вперед мужик.
- Это я, - пришлось немного оттеснить его рукой, так как его пузо вот-вот грозило раздавить пацана, которого мне еще потом нужно вернуть в том виде, в котором я его забирал. – Павел, - подал ему руку для пожатия, на что в ответ он смерил меня оценивающим немного брезгливым взглядом, и, нехотя, пожал мне руку.
- Паша, значит. Угу, - задумчиво протянул он и потер толстыми пальцами свой гладкий подбородок.
Еще раз посмотрел на меня и на Сёму, и предпочел уйти в направлении мне неинтересном.
- Это твой друг? – спросил я у пацана.
- Нет, это гоблин, - пробубнил, совершенно теряя настроение.
- Почему «гоблин»?
- Его мама так называет, - совсем раскис пацан. – Он к ней всегда пристает. Я когда вырасту, побью его.
- Думаешь, получится? – спросил, между делом, доставая купюры из кошелька, чтобы оплатить ему этот автомат. – Видел, какой он здоровый?
- А я его сильно буду бить. Ногами. И палку еще возьму у Лёшки – соседа, - оживлялся он по мере того, как автомат съедал мои деньги.
- А, ну, если палкой, то тогда ладно, - многозначительно закивал. – А как он к твоей маме пристает?
- Трогает ее, а ей это не нравится. Она один раз, даже ножницы ему в руку воткнула, но сказала, что это случайно, а мне кажется, что специально, - говорил он, всё больше затягиваясь в игру, когда на экране загорелись цифры обратного отсчета.
Проследил взглядом направление, в котором ушел тот мужик, лапатель чужих жен и не увидел ничего. Даже удивительно, что он смог так быстро ретироваться.
Сёма решил испробовать все автоматы, которые были в этом зале. Я устал стоять рядом с каждым из них и страховать пацана, который в пылу игры не контролировал самого себя, прискакивая на месте, как ужаленный. Все мои возмущения по поводу того, что нужно быть тише и прижимать зад к стулу крепче, были благополучно пропущены его лохматой головой. Пацан был на кураже и класть хотел на моё неудобство.
