– Ну, что сказали? – глаза женщины превратились в горные озёра зимой.
– Долго говорили с Ибрахимом, о многом вспомнили. Молодость, наши свадьбы, – он не спешил с ответом.
– Абдула! Не мучай меня, скажи, что они сказали? – голос Асии дрожал от ожидания и напряжения.
– Позвали нас в гости. Ибрахим и Хадиджа дали добро. Молодые должны увидеть друг друга. Последнее слово будет за Аминой.
– Ура! – мать крепко обняла сына. Ахмад от растерянности словно окаменел и походил на ствол дерева, пустившего корни глубоко в землю. – Ну, что стоишь как вкопанный? Такая радость, обними мать! – он машинально заключил её в объятия. Ахмаду казалось, что он тонет в мыслях, не осознавая до конца, что происходит.
– В конце недели мы идём в гости, нужно приготовить подарки, – Абдула обошёл стол и дал волю эмоциям – обнял жену с сыном.
Через несколько дней Абдула посадил Асию на коня, взял его за поводья и пошёл по аулу. Ахмад следовал позади. Отец выбрал длинный путь, давая сыну ещё раз всё обдумать.
Проходя по краю скалистого обрыва, они видели реку, извивающуюся змеёй между ухабистыми оврагами и скалами. Разделяясь на несколько мелких ветвей, она вновь собиралась воедино. Высокие горы бастионом окружали аул. Снег ещё лежал, окутывая верхушки скал словно папахой. Они хранили истории человеческих судеб и пережили множество свадеб. Гордо храня молчание.
Впереди показалась раскидистая груша. Уже завязавшиеся плоды склоняли к земле ветви длинными кудрями.
Лёгкая дымка из печи спиралью растворялась в небе. Запах древесной смолы одеялом укрыл саклю.
Ибрахим в черкеске стоял у порога. Семья вошла во двор.
Супруг помог спуститься Асие с коня. Поприветствовав сватов, хозяин пригласил всех в дом. Мать ушла в дальнюю комнату к Хадидже и родственникам. Аксакалы со стороны Ибрахима сидели за столом. Абдула и Ахмад поприветствовали их и присоединились к остальным.
Угощения, превратившие стол в плотное одеяло, манили взгляд и желудок. Изобилие еды отнимало дар речи. Черешня, чуду*, бахух*, урбеч*, мясо, приправленное высокогорными травами и острой аджикой, пропитали комнату симфонией аромата. Ибрахим скрылся в соседней комнате и вышел уже с подносом хинкала – изобилием мяса и бульона. Казалось, что запах распространился по всей округе, заставив выть даже волков в лесу.
– Надо же, Абдулла, только вчера мы праздновали рождение твоего сына, а сегодня он вырос крепким юношей, – Ибрахим с улыбкой на лице смотрел на Ахмада. Тот практически всё время молчал. То ли от стеснения, то ли от волнения.
Асия и Хадиджа крепко обнялись. Чувствовалось, что радость переполняет матерей. Амина поздоровалась с матерью жениха. Её распирало от счастья, и она обняла девочку словно уже супругу своего сына.
Дом переполнился радостью, просачиваясь в каждый закоулок. Солнце обратилось в янтарный шар, когда первыми во двор вышли мужчины, следом женщины.
– Абдула, мы с тобой вдоволь наговорились, пусть и молодые поговорят, – тёплая улыбка озаряла лицо Ибрахима.
Отец передал сыну фамильную шкатулку, украшенную драгоценными камнями и узором из эдельвейсов. Ахмад отошёл к груше, где ждал Амину.
Последние лучи солнца, играя, проходили сквозь листву дерева. Попадая на шкатулку, свет оживил её, заставляя камни переливаться от ярко-алого до изумрудного.
Внутри Ахмада разыгралась буря. Ноги онемели и словно корнями вросли в землю. Сквозь силу он сделал шаг, затем другой. Чуть помедлив, протянул девушке фамильную драгоценность.
