«И вы, моря…». Amers - страница 30
«А среди роз, белеющих во мраке, теряет память лето.
«Мы, став теснее в чреслах и челом острее, плывём, привязаны на скорую руку к загривку волны, научившись проворней плечо подставлять зыбям грядущим.
«Легки корзины наши: не хранят покой ни аспида, ни вдовьего стилета… Для нас ─ Века марширующего свист и королевский блеск течения его
«И крик его, вельми громкий, от моря грянувший, какого доныне никто не слыхивал!
«Гроза, с глазами генцианы горной, грёз наших череду предать позору тщилась зря. И даже волны самой драмы, стирающие наши шаги, ничем иным для нас не станут ─ лишь кипением пены, да лепетом бессвязным у ног наших простертого мужлана.
«Пытливы, мы в ожиданьи напрягаем слух: вот-вот раздастся щелканье хлыста! И Та, чья сталь разящая остра, Та, что танцует на водах, словно Принцесса, получившая предостережение под сенью древних стен, толпою окруженных,
«Для нас лишь искорку живую сохранит того искусства, которое в полемике рождалось,
«Так в живо разгоревшемся очаге семейства знатного мерцают изумруды…
** *
«Той, что танцует танец свой двудольный в дни Альционы, на долях слабых невмоготу становится, и подступила бы невольно к горлу тошнота,
«Когда бы хор [на сцену] не вступил тяжеловесно,
«Подобно морю самому, что мнёт и мнёт зыбей своих волну ─ рождая идолов, нетвёрдою походкой под масками рогатыми бредущих.
«Назавтра, надев котурны драмы и сняв украшения, встретимся лицом к лицу с разросшимися вдоль дороги эуфориями, но этим вечером, в оставшихся от детства сандалиях на босу ногу,
«Сойдём [неспешно] в последнюю долину детства, ведущую к морю
«Тропинками в зарослях ежевики, которыми влекомы и дрожащие на ветру, [словно ветхие лохмотья], клочья желтеющей пены вместе с перьями и пухом древних птичьих кладок.
«Дрỳжки! Дружность наша со всеми теми, которыми мы когда-то были: [со всею этою] пеной и взметнувшимся над пеной крылом, разорванным в клочья над водами, [со всем этим] сверканием соли и громоподобным хохотом бессмертных над схваткою жестокой вод,
«И с нами самими, плывущими в раскрывшемся бескрайнем платье белоснежного оперения!.. и со всею этой сетчатой зеленью без конца и без края, и со всем этим бескрайним золотым плетением, в клетке подводной своей сохранившим век амбры и золота…
***
«Как-то раз, когда вечер окрасится в цвета сциллы и скабиозы, ─ в то время как зеленая горлинка, облюбовавшая скалы, круто обрывающиеся в море, к нашим пределам унесёт свой стон, нежный, словно голос водяной флейты, ─ и никого уже не испугает лист приморской цинерарии, и птица, взлетающая над бурным морем, крик свой от нас утаит ─
«Как-то раз, когда вечера склоненный лоб станет теплее наших к ногам упавших опоясочек, когда далекий лай Парок уснёт в подбрюшье холмов ─ и Клелия, садов певунья, щелканьем дрозда из страшной сказки нас не испугает, а море в этот час вновь станет тем для нас, кем оно было от рожденья [нашего] ─
«И воскликнули мы: час прекраснейший, с тобою несравнимы те [часы], когда зачаты были, от наших матерей рождённые, прекраснейшие девы. Плоть непорочна этим вечером. И омовением своим омоет небо нас, словно для того, чтобы смыть румяна и белила наши… Любовь, это ты! И никакого недосмотра!
«Кто не любил днём, тот этим вечером полюбит непременно. И навсегда мы в соучастники возьмем того, кто этим вечером родится. Женщины зовут. Двери отворяются на море. И большие пустынные залы приходят в возбужденье при свете факелов закатных.
Похожие книги
Эта книга Сен-Жон Перса (Amers, в русском переводе «Створы») получила Нобелевскую премию в 1960 г. «за возвышенность и образность, которые средствами поэзии отражают обстоятельства нашего времени». В данной работе предпринята попытка обосновать новую концепцию художественного перевода, основанную на широком применении архаики. Книга рассчитана на широкий круг любителей словесности, переводчиков, историков, культурологов.
Кем был Чингиз-хан? Татаром, Тюрком, Монголом?И кто такие Татары? И кто такие Монголы?И откуда взялись Монголо-Татары?Это ключевые вопросы в Тюркско-Татарской истории, не ответив на них, в ней очень легко запутаться.Хивинский хан, чингизид Абул Гази даёт ответы на эти и многие другие вопросы.
Что есть русская идея? Как она возникла и почему важна для нас? Какие формы она принимала? Почему Запад органически не приемлет Россию? В чем причины обрушения Российской империи и СССР? Возможно ли реформирование коммунизма? Куда движется мир? Что значит – Великий антропологический переход? Какую роль в будущем человечества может сыграть русский народ, если вернется к своей мечте, осознает свою миссию, если русская идея обретет новую форму? Отве
Вторая часть первого ключа. Рассмотрено применение теории Закона сохранения энергии на примере экономики и политики России и некоторых других государств. Даны конкретные исчерпывающе выводы и рекомендации построения идеального общества на основе выполнения главного закона мироздания
«Бундахишн» («Первозданное творение») также называемый Занд-агахих («Знание из Занда»), представляет собой свод комментариев «Авесты».«Бундахишн» сохранился в двух редакциях: «Великий (Иранский) Бундахишн» и сокращенной версии «Малый Бундахишн».«Малый Бундахишн» был найден в Индии и содержит 34 главы. «Великий Бундахишн», содержит 36 глав.В настоящей книге впервые дается перевод на русский язык обеих версий «Бундахишна» на русский язык, иранской
Книга представляет сохранившиеся сведения о норманнах или наполовину норманнах в Восточной Европе в XI в. и идейно продолжает аналогичную работу, в которой собраны материалы, охватывающие IX—X вв. Читатель встретит здесь множество исторических личностей, о которых никогда ранее не слышал, а также с удивлением узнает о норманнском происхождении ряда персонажей, хорошо известных по летописям и другим источникам.Образно говоря, политические и культу
«С мокрыми от слёз глазами Кейтлин Пейн сидела в гостиной и смотрела на кроваво-красный закат. Измотанная, она едва слышала голоса полицейских, заполнивших комнату. Она была словно во сне. Медленно оглядев гостиную, она увидела, как много – слишком много – людей здесь собралось.Полицейские бродили по комнате: некоторые сидели, некоторые стояли, у некоторых в руках были чашки с кофе. С серьёзными лицами они сидели напротив неё, заполнив своими тел