Тень зависла между нами и магами. Воронцов тихо велел людям:
- Отойдите от девочки!
Сторожа медленно отступали.
Я, получив такую странную, неожиданную помощь от мертвеца, немного успокоилась. Да и крошечка устало затихла, только положила головку мне на плечо и изредка всхлипывала. Ручка коснулась моего лица, словно девочка проверяла, тут ли я. Я поцеловала её пальчики, а когда подняла глаза, призрака уже не было.
Сторожа слаженно выдохнули. Воронцов переглянулся с остальными.
- Не подходите. Ребёнок боится мужчин, их прикосновений и даже голосов.
- И мне страшно подумать почему, - пробурчал Фил, потирая отбитую спину.
Маги настороженно поглядывали на нас. А я… Я не знала, что и думать. С тревогой поглядывала на Артёма, склонившегося над Никитой. Переживала за «лордика».
- С ним всё в порядке?
Старший Воронцов неопределённо мотнул головой, ощупывая неподвижное тело брата.
А через несколько минут в зале появилось ещё одно действующее лицо.
- Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?
Высокий мужчина с лысой головой замер в дверях. Я узнала Бориса Мостовского – главу Управления межмирового контроля и порядка. Год назад его назначение наделало много шума. Сторожа вытянулись, а маг подозвал Филиппа и, судя по всему, слушал нашу историю. Всё это время я с маленькой стояла под прицелом подозрительных взглядов магов.
Мостовский подошёл к нам сам. В оглушающей тишине его шаги били по натянутым нервам. Он окинул нас внимательным взглядом.
- Вы знаете, чей призрак здесь был?
Я помотала головой.
- Нет.
Главный сторож посмотрел на штатных некромантов.
- Заклинание призыва?
Те тоже помотали головами:
- Не подчиняется. На него не действуют заклинания даже девятого уровня.
Мостовский, сам будучи некромантом, недоверчиво прищурился. Дальше я, слегка прибалдев, наблюдала, как маг пытается вызвать призрак. Уверенные движения, чёткие заклинания, судя по взглядам остальных, это было круто. Я как-то не прочувствовала момент. Мостовский подождал, когда развеется последнее заклинание, и нахмурился:
- Плохо.
Артём передал брата лекарям и подошёл к главному Сторожу.
- Борис Григорьевич, эта девочка из Изначального мира.
И Мостовский тихо, но ёмко выругался. Воронцов укоризненно глянул на него, а мне почему-то стало легче. Может, потому что на гоблинском наречии ругалась моя бабушка. И вообще, когда человек в сердцах позволял себе матюгнуться, он казался мне более живым и понятным. Но вмешался тот самый упёртый «правильный» Сторож, который первым встретил нас:
- Кене (воинское звание – Прим. авт.), по правилам мы должны вызвать Светлую стражу.
Глава Управления недовольно нахмурился. Но Воронцов согласился с коллегой:
- Надо, кене. Дело касается ребёнка. Да и сама ситуация чрезвычайная. А вдруг там ещё кто-то остался?
- Там, это где? – Мостовский выгнул бровь. - Во сне? Часто к тебе из снов живые люди приходят?
- Может, призрак при жизни был мантиком (маг, способный управлять снами и делать предсказания по ним, - Прим. авт.)?
- Интересная версия, даже если отбросить тот факт, что призраки в наш мир просто так не возвращаются.
- Неоконченное дело? - несмело подал голос Филипп.
Мостовский хмыкнул.
- Какое неоконченное дело может быть у здешнего мага и девочки из другого мира?
- Я не знаю! В моей практике таких случаев ещё не было, – признался Артём и нахмурился: – А у вас?
Некромант тряхнул лысой головой и вместо ответа распорядился:
