– Кар! – отвечает Цок-Цок, намекая, что её кучеряшки ему кажутся куда интереснее.
– Ну спасибо, Цок-Цок – улыбается Чарли и они продолжают свой путь, свернув с улицы Абрикосов на переулок Арбузных Косточек.
Здесь когда-то жил хороший друг Чарли – Урса; названный в честь созвездия Большой Медведицы, он в день знакомства по-лучил новое прозвище и стал зваться Мишкой. Он был заядлым книгоголиком и мог уходить в «зачит» на несколько недель. Личный рекорд Урсы – месяц и два дня на воде и гречке за прочтением полного собрания сочинений Эрнесто Фернандо Гокка, известного также как «отец гедонизма». Эрнест был убеждённым эстетом, и в своих трудах описывал важность и ценность простых земных удовольствий. Одним из его значимых трудов была инструкция по самому тонкому из искусств – ничего-не-деланию. Эрнест описывал ничего-не-делание как верх гедонизма. Сам Урса эстетом не был и принципиально не зашивал дырки на одежде. Но работы Эрнеста захватили его так сильно, что он сменил выцветшую толстовку на кашемировый свитер, а квадратные очки в пластиковой оправе на золотое пенсне. С подачи Гокка, Урса завёл привычку держать чаш- ку, оттопырив мизинчик, и выучил итальянский, чтобы прочитать «Божественную комедию» Данте в оригинале.
Чарли смотрит на жёлтую дверь четвёртой парадной, в которой когда-то жил Урса, и как наяву видит его немного сутулый силуэт c авоськой, полной апельсинов, и бутылкой сливок. Он обожал пить свежевыжатый сок со сливками по утрам. И даже в тот день, когда он решил, что с его жизнью на Земле пора заканчивать, Урса не отказался от стаканчика своего любимого напитка – апельсиновые корочки были найдены на столе. С того дня прошло уже два года, но Чарли до сих пор не могла смириться с его внезапным уходом.
Чарли подходит к двери и легонько прикасается к ней подушечками пальцев.
– Эх, Мишка, – тихо говорит она. – Ну какой же ты дурак!
Цок-Цок молчит. Он не знал Урсу, лишь много о нём слышал. Но ему, конечно, тоже жаль парня, который заблудился в густом мрачном лесу своих мыслей и не смог из него выбраться.
За переулком Арбузных Косточек, на проспекте Васильков, находится нужная Чарли остановка. Отсюда идёт прямой трамвай No 8, прямо до площади Капустников. Оттуда до кладбища скульптур рукой подать.
Рядом с остановкой установлен автомат Случайных Мармеладных Мишек, у которого толпятся дети. Они толкаются, стараясь быстрее остальных забросить в автомат монетку. Каждый раз, когда монетка со звоном проваливается внутрь, машина начинает грохотать и подпрыгивать, чтобы спустя мгновение выплюнуть цветную мармеладку. Дети надеются, что им выпадет «лимонад» или «солёная карамель», но вместо этого уже четвёртый раз под- ряд почему-то выскакивает «брокколи».
– Сейчас я разберусь, – заявляет мальчик в огромной панаме с пингвинами. Он крутит в ладошке медную монетку, потом подносит её к губам и что-то шепчет ей на ушко. Завершив ритуал, мальчик кидает монетку в автомат и бьёт ладошкой по кнопке. Машина начинает свой безумный танец, покачиваясь из стороны в сторону, поднимаясь на цыпочки и с грохотом опускаясь вниз.
– Три, два, один! – кричат дети.
Из квадратного отверстия вылетает красный мишка, и мальчик в панаме ловко ловит его на лету. Откусив мишке голову, он тщательно её пережевывает.
– «Клубничная свёкла»! – сообщает он.
