– Да. Хотел ещё, чтобы хватило на бурбон, но сегодня людей совсем мало.
Чарли и Цок-Цок быстро переглядываются, и она достаёт из кармана деньги:
– Вот. Для вдохновения.
Майки опускает голову и, впервые за всё время, кротко улыбается.
– Спасибо. Если хотите, можем вместе пойти. Или у вас тут неоконченная битва?
– Ха-ха, – убирая наушники обратно в сумку, отвечает Чарли. – Вообще, я хотела тут ещё погулять, но… А знаешь что, пойдём!
Они проходят три ряда скульптур, минуя Падшую Женщину, работу Туо Терро – одну из самых известных статуй. Проходя мимо неё, Майки кладёт руку себе на сердце и почтительно кивает. Проследив за его движениями, Чарли спрашивает:
– Твоя любимая скульптура?
– В каком-то роде. Но не из-за красоты исполнения, а из-за того, что она олицетворяет, – Майки достаёт из кармана пачку «Мальборо», выуживает одну сигарету и прикуривает, щёлкнув металлической зажигалкой. – Если бы я писал книгу, то обязательно посвятил бы её куртизанкам.
– Почему?
– Столько боли и красоты, наивности и лжи…Читали «Богоматерь цветов» Жана Жене?
– Нет.
– Советую, – затягиваясь, говорит Майки.
Они подходят к забору. На дверях висит замок. Майки достаёт ключ, открывает калитку и пропускает Чарли вперёд.
– Откуда у тебя ключ?
– Обменял у охранника за бутылку коньяка и шоколадку. Так можно неплохо сократить путь.
– Так тут перелезть нетрудно – калитка невысокая.
– Ну, это моветон. А жить надо изящно.
Чарли пожимает плечами и молчит. Ей иногда нравится собирать разные мнения и засахаривать их, заливать смолой в памяти, чтобы они сохранились в своём первозданном виде.
Как и сказал Майки, за калиткой обнаруживается посыпанная гравием тропинка, которая ведёт к кварталу Тружеников. От калитки до входа в кинотеатр ровно пять минут. Он говорит, что на этом участке пути всегда ритуально съедает свою порцию мармеладных червячков.
– Зачем?
– Чтобы не чавкать во время сеанса, – говорит он, протягивая Чарли пачку. – Ворону можно?
– Нет, он такое не ест, спасибо.
Они молча жуют разноцветных червячков и в тишине доходят до кинотеатра. Расписание вывешено на улице:
12:00 Касабланка;
15:00 Банда аутсайдеров;
18:00 В джазе только девушки;
20:00 Однажды в Риме.
– Гадар. Идеально – говорит Майки, закуривая. – И есть ещё пять минут на сигарету.
– Сколько тебе лет? – спрашивает Чарли.
– Восемнадцать… Вчера исполнилось.
– Ну-ну.
– А вам?
– Я не помню, – высунув язык, отвечает Чарли.
– А работаете кем? – прищуривается Майки.
– Я журналистка.
– Вот значит как, – он выдыхает голубоватый дым. – И про меня напишете?
– Может быть, но нужна хорошая история, цепляющая. Возможно, драматичная.
– О, за этим дело не станет, – Майки тушит сигарету о фонарь и кивает на дверь. – Ну, идём.
Они заходят в светлое помещение кинотеатра, расписанное фресками.
– Ого! – удивлённо выдыхает Чарли.
– Когда-то это был храм.
– Кажется, не все божества его покинули. Здесь так хорошо! Даже ладаном всё ещё пахнет!
Они подходят к кассе:
– Три билета на «Банду аутсайдеров», пожалуйста.
– А разрешение для ворона имеется? – спрашивает пожилая женщина; из-под оправы в форме кошачьих глаз было видно её строгий взгляд.
– Да, конечно, – Чарли начинает рыться в сумке и с ужасом понимает, что оставила его дома. – Ой, забыла… Но, правда, поверьте, оно у меня есть!
– Без разрешения на пребывание птицы в общественных местах не пущу. Хаос в кинотеатре недопустим!
