Ибэ - страница 3

Клеонор, как завороженный, стоял под Найрой, запрокинув голову вверх, подставляя лицо этому волшебному звездопаду. Крохотные вспышки одна за другой зажигались у него на глазах и тут же гасли, освобождая дорогу следующим. Высоко над ними миллионы Галактик мерно дышали этой мимолетной красотой, очарованные зрелищем, как и каждый, видящий происходящее. «Определенно, это прекраснейшее из переживаний – увидеть цветение Найры», – только и подумал Клеонор, после того как последний огонек сорвался с ветвей дерева и, подхваченный ветром, был поглощен водой.

Грусть и сомнения, разрывавшие его еще минуту назад, теперь казались настолько мелочными и глупыми в сравнении с той величественной красотой, которая царила во Вселенной. «Может, в этом и есть цель Найры – просто дарить свой Свет сердцам всех существ, населяющих миры?» – вскользь промелькнуло в голове у Клеонора, который даже не догадывался, насколько же он близок к правде.

***

– Да вы совсем рехнулись! У вас троих точно с головой не все в порядке. – сказал Расул. —Нормальный человек добровольно на такое не решится.

– Плачу втрое больше. – не успокаивался Аццо. Отчего-то, ему казалось, что денежный вопрос является ахиллесовой пятой уйгура.

– Черта с два! На том свете ваши деньги мне не понадобятся! – ответил Расул, сморщив половину лица в насмешке, отчего на ней образовался ряд морщин, глубоко и неестественно покрывавший лишь левую часть лица. Его глаза засверкали, как у хищника в кромешной тьме, вызывая дрожь у тех, кто видел уйгура в этот момент. Весь его облик на фоне кровавого заката, укутывавшего снежные вершины горной цепи Тянь-Шаня, был словно картиной художника-сюрреалиста, превосходившей рамки обыденности до полной несуразицы, которая невольно вселяла беспокойство за надежность привычного мира, готового вот-вот рухнуть для прежде беспечной троицы.

Отгоняя мрачные мысли и чувства, которые чередой навалились на ранее прагматичного Аццо, он попытался выдавить из себя улыбку, но она получилась настолько кривой и уродливой, что Эмелина непроизвольно вздрогнула. Собравшись с духом, он выпалил:

– Мне все же кажется, Расул, что ты преувеличиваешь опасность, которую несет Ибэ. Да, конечно, никто из нас в реальности с ним не сталкивался, и на что этот бесноватый ветер способен, знаем только из книжек. Однако… – Шульц перевел дыхание. – Однако, и ты стоишь тут перед нами, целёхонький, и другие очевидцы писали о нем явно не из загробного мира!

На минуту в воздухе повисло молчание. Расул с любопытством, граничащим с полным недоумением, смотрел на Аццо, который про себя уже начал радоваться победе, принесенной неоспоримым аргументом. Что и говорить, выигрывать в спорах он любил больше всего не свете. Ни одно удовольствие мира не было для Шульца настолько желанным и сладким, как осознание непревзойденности своего ума, способного рождать точные и неопровержимые доказательства своей правоты, так изящно и убедительно выстроенные. Но триумфу юного ученого не суждено было длиться недолго, Расул вмиг развеял все его самодовольство:

– Нет, вы определенно самые безмозглые глупцы, каких я только встречал за свою жизнь. Еще ученые! Сам по себе Ибэ не так страшен, конечно. А то, что случилось в самом начале с вашим другом – вы уже и забыли? Не было ли это первым знаком? Но нет, вам же море по колено, такими мелочами вас несуеверных не остановить. Я еще тогда предупреждал – Духи против! Но вы не послушались. И тут, словно в подтверждение моих слов, еще один знак – приближающийся Ибэ. Даже последнему неверующему дураку станет ясно – дело дрянь. Но только не вам. Вы же у нас – другой сорт. Люди науки!