Резко согнувшись от сильной боли в животе, я закричала на весь лес. Как будто кто-то внутри меня несколько раз ударил кулаком, а потом взял в охапку все мои внутренние органы и принялся вытягивать их в разные стороны. Терпеть было совсем невозможно, я упала на колени.
– Потерпи, потерпи, Мел! – тревожно выкрикнул Уильям. – Так бывает только в первое перевоплощение.
«Серьезно? Тогда ерунда, конечно. Я сейчас грациозно выпрямлюсь и спокойно приму эту ЧЕРТОВУ, ЧЕРТОВУ БОЛЬ!»
Естественно, вслух я это не озвучила, хотя хотелось.
Мои кости захрустели – точно так же, как это было во сне. Тело начинало полыхать. Во мне разбушевался тот – уже знакомый мне – пожар. Пытаясь подняться с колен, я раз за разом падала обратно на землю и от раздирающей меня боли зарывалась в нее ногтями. Мне казалось, что на меня напали десятки жестоких убийц, которые беспощадно разрывают мое тело на части, вытягивают руки, затем ноги, ломают шею, дробят на куски позвоночник. Я видела, как Уильям срывался с места, чтобы подбежать ко мне, но его останавливали Амалия и Оливер. Он отворачивался и закрывал ладонями уши, чтобы не видеть и не слышать моих мучений. Когда внутри было всё переломано, а пожар будто спалил дотла мои человеческие останки, мой крик – мой человеческий крик – сменился громким рычанием.
Я превратилась в зверя.
Склонив тяжелую голову к лапам, я поняла, кто я… Кошка…
Непроизвольно издавая томное рычание, нарушая гробовую тишину, я подняла голову и обернулась на Бакеров: Линда восхищенно разглядывала меня с головы до хвоста, Оливер смотрел на меня с отвисшей челюстью, но и в его глазах я не увидела презрения. А вот глаза Амалии блестели от слез, на ее губах заиграла добрая улыбка. У Дерега было победное выражение лица. Он тихо проронил: «Я так и знал…» – и покачал головой.
А Уильям по-прежнему стоял ко мне спиной. Наконец он отважился повернуться. Наши глаза встретились, и я сразу уловила его реакцию на мое новое тело: громко сглотнув слюну, он медленно направился ко мне. И я не смогла прочитать ни в его взгляде, ни в выражении лица то, что он почувствовал, когда увидел перед собой кошку. Он остановился в сантиметре от меня, и на его щеках выступили ямочки от белоснежной, искренней и довольной улыбки.
– Ты самая красивая кошка, которую я когда-либо видел. Ты прекрасна, Мелани! – тихо проговорил он.
И внутри кошки человеческая я от радости заскакала козликом. И ликуя закричала: «О да! О-о-о да-а-а, черт возьми!»
Больше в этом мире меня не интересовало ровным счетом ничего. Уильям меня принял!
Я прижалась к его животу мокрым носом, услышав наконец долгожданные слова из его уст.
Послышался тихий диалог Амалии и Линды:
– Какая она грациозная! Я уже завидую ее потрясающей белоснежной шерсти! – восклицала Линда.
– От нее невозможно оторвать глаз, невозможно… – медленно проговорила Амалия.
Краем глаза я заметила, как Дерег отправился в сторону дома, и это единственное, что сбылось из моего сна, – остальные меня приняли!
Три дня… семьдесят два часа я была прикована к постели, не способная пошевелить своими конечностями: мышцы на руках болели так, как будто я сутки не вылезала из спортивного зала, а по болевым ощущениям – как будто тягала штангу килограмм в двести, подходов пятьдесят, не меньше. А ноющие мышцы ног… ну, это как минимум нужно было пройти выпадами миль пятьсот.
Мне казалось, что на мои веки положили тяжелые камни. Стоило мне открыть глаза, как меня тут же начинало тянуть обратно в сон – настолько я была слаба после первого перевоплощения.
