Ида Премудрая - страница 11



Я выхватила телефон, чтобы вызвать такси. Где же мой алый мужчина… Купер мой. Я ведь так и не узнала, перегнали его к моему дому, как распорядился Кирилл или нет.

- Идочка! – раздался мне в спину голос мамы. Звонкий и какой-то отчаянный.

Я остановилась.

- Что. Мама.

И тут... Тут я услышала то, что, наверное, всегда хотела услышать. Вот только не надеялась. Даже мечтать не смела.

- Прости, - прошептала мама. – С тобой все хорошо?  Ты… в порядке? Доченька… Доченька моя любимая, единственная моя девочка…

И она обняла меня, прижавшись к моей подрагивающей спине.

- Прости. Я их прогнала.

Ого! Такое бывает? Мама… выгнала кого-то из друзей семьи?! Земля двинулась против своей оси, на Марсе расцвели яблони, а у меня в душе поднялось такое… Не описать. Не выразить словами. Как будто… Как будто гора сырого, тяжелого песка медленно поползла вниз с измученной души. И становилось легче.

Я медленно, еще не веря, кивнула.

- Они тебя…

- Они не успели. Мне помогли, - тихо ответила я.

- А… Идочка…

- Я тебя люблю, - выдохнула, и развернулась к маме.

Маме, вечно мной недовольной, критикующей, подыскивающей бесконечных женихов, существующей в совершенно иной системе ценностей. Но все равно… любимой.

- Нам надо развлечься, - постановила мама, быстро вытирая слезы. – Мы в последнее время и не видимся даже.

Отчего-то я кивнула.

- Будем кутить! Я куплю сливки и сделаю бламанже. Идочка, ты же будешь кушать бламанже? Там совсем нет жира, я почти не кладу туда сахара, и…

- Мама, я не сижу на диетах. Я просто правильно питаюсь!

- Хорошо-хорошо, - вдруг не стала спорить со мной мама.

И мы вернулись в дом.

- Для хорошего бламанже, Идочка, нужны сметана, лимон и немного сахара. Немного. Ты же будешь?

- Буду, мам. Буду!

А, пропади все пропадом. Завтра – в зал. Увеличить нагрузки. И всю неделю не выбиваться из графика правильного питания. Тогда все будет в порядке.

Мама суетилась, бегала по кухне, а я, забравшись с ногами на диван, смотрела на нее… Как… Как в детстве.

Я думала о них. О своих родителях.   Оба закончили медицинский. У мамы, кстати говоря, оценки были лучше. Всегда лучше.

Ну, ладно, потом появилась я. Мама даже в декрете толком не была.  Не брала академический отпуск. Так почему же она не работала, сосредоточившись на нас с отцом?

Зачем… Зачем эта вечная кухня?  Десерты.  Знакомые, большей частью неблагодарные, которым мама бесконечно помогала…

«А счастлива ли она? - пришла в голову тревожная мысль. - Или?»

- Мааам. А поедем куда-нибудь?

- Куда? – она ловко извлекала из лимона сок. Рядом в мисочке расходился желатин.

- Не знаю. На море. Хоть на три-четыре дня, а?

Я вспомнила фотки, которые недавно прислала Васька. Белоснежный песок, бирюзовое море… Вдруг до дрожи захотелось услышать вздохи прибоя, вдохнуть солоноватый воздух побережья.  И умиротворенной, счастливой, замереть на берегу…

- Идочка! – мама наставительно подняла деревянную ложечку, которой помешивала желатин на паровой бане. – Это же дорого.

- Мама. Я могу позволить себе тебя свозить. Если папа согласится – поехали все вместе! Сто лет же никуда не выбирались!

- Деньги любят счет. И не надо тратить их бездумно, как…

Мама с трудом проглотила едва не соскочившее с языка: «Как ты».

Все-таки сегодня очень странный день. Странный, но хороший. Очень хороший.

Сами собой закрылись глаза.

Я проснулась, когда за окном уже сгустились сумерки. Отец пришел с работы. Большой, шумный… Мы ели бламанже, вспоминали прошлое – мое детство, их молодость…