– Ну, раз коробочки для завтрака тебе не интересны, то пойдем в музей Свободного Личного Искусства.
Звучало угрожающе.
– Дорогая, я не говорил, что коробочки мне не интересны.
– Ну вот видишь, ты и сейчас не выказал явного желания на них посмотреть. Значит, решено. Я в этот музей давно хотела сходить. Ты ведь не против?
– Разумеется, нет, дорогая. Я очень даже за.
Он глянул еще раз на синее пюре и решил, что теперь можно его и не пробовать.
– Неужели в двадцать первом веке в офисных зданиях не было мест приема пищи? – спросил он, не подумав.
– Ха-ха-ха, какой ты у меня шутник, милый. Разве ты не знаешь? У них вообще ничего не было.
– Точно, – пробормотал он. – Зато у них всех была перхоть и куча насекомых в домах.
– Да! – оседлала Мила своего любимого конька. – Несколько видов бабочек подвида моль, пухо-перьевые клещи и даже пауки. Не думаю, что могла бы там жить на самом деле, – рассмеялась она и кокетливо сбросила звонок на мысли о том, какая она на самом деле хрупкая и оригинальная. Когда-то, в начале их отношений, он просто млел от этого. Теперь же задумался и надиктовал ей сообщение: «Если в музее строгий дресс-код, сообщи заранее».
Она прислала в ответ выписку из правил, из которой он, в целом, понял, что музей потому и называется свободным, что в нем свободны все – и люди, и искусство. Цена посещения говорила о том, что и кошельки у посетителей должны быть свободными. От лишних денег.
Алекс запаковал старинную традицию назад в контейнер, а потом в герметичный пакет и закрыл опять в ящике стола, но запах еды остался. Пришлось включать систему искусственной атмосферы на полную мощность. Проветривать кабинет, как сделал бы любой житель начала XXI века, он не мог – слишком большие штрафы за возможную химическую угрозу были ему сейчас не по карману.
* * *
Алекс приложил руку к экрану, вызванный автомобиль считал его данные и подгрузил автопилот с индивидуальными настройками. Голос автомата тут же сменился с женского на хрипловатый мужской:
– Куда едем, шеф?
– Музей свободного… Э-э… искусства.
– Это на улице Всемирного единства, строение семь тысяч двести пятьдесят один альфа? – уточнил виртуальный шофер.
– Вероятно.
– Не переживай, шеф, доберемся за… небольшое шуршание… Девять. Минут. Тридцать. Секунд.
Алекс пользовался общественно-личным транспортом и гордился этим. Раньше у него был свой автомобиль, первая крупная собственность, но потом Мила убедила его, что нагрузка на экологию от таких решений слишком велика и не стоит мимолетной сомнительной радости.
Алекс долго не мог понять, как уже произведенный на заводе автомобиль будет представлять опасность для экологии, ведь теперь он ездил на похожем, только общем. Однако Мила выглядела очень убедительно, рассказывая о рынках сбыта и показывая ему фотографии четырех деревьев, которые он убьет, если не изменит решения. Это было совсем непонятно – почему именно эти хорошенькие деревца пострадают, а не какие-то другие…
Впрочем, сейчас он был рад такому решению. Все деньги без остатка он вложил в проект, а ездить на временном автомобиле было гораздо дешевле и проще. Абонентская плата за автопилот требовалась, но это было дешевле, чем место для парковки. Общественно-индивидуальный транспорт можно было оставить в любом месте, а потом, при вызове, ближайший приезжал сам.
Автомобиль начал выруливать со стоянки и влился в поток точно таких же крохотных, на одного пассажира, желтых машин. Лавина транспорта двигалась смирно и размеренно. Каждый – по своей выделенной полосе, на разрешенном расстоянии от предыдущего, с точно определенной скоростью.
