– Про это уже написали в газете.
Он остановился:
– Уже?
– Да, в «Нью-Йорк Пост».
Она увидела статью в телефоне, когда кормила в три утра, просто нажала на не слишком бросающийся в глаза заголовок. «В Бруклине пропал ребенок: вероятно похищение».
– Коротенькая совсем статья. Полиция говорит, следов взлома нет. Имя не называют, но понятно, что это про Уинни.
– Тут наверняка какое-то недоразумение. Может, ребенка забрал отец?
– Нет там никакого отца.
– Серьезно? Непорочное зачатие? – Он скривился.
– Не в этом дело, просто будь там отец, об этом бы написали. Они считают, что это похищение.
– Фрэнси, дорогая, не переживай. Он найдется. – Лоуэл погладил ее по плечу. – Может, кто-то что-то перепутал. Кто-нибудь из родственников или что-то в таком духе. В таких случаях обычно так и бывает. – Он мимоходом взял два потемневших банана из вазы на столе и положил их в карман сумки для ноутбука. – Постарайся об этом не думать. Я вернусь к обеду.
Она поцеловала его на прощание, стараясь не показывать, как расстроена его уходом. Тем, что он оставлял ее наедине с этой ужасной историей.
– Он старается ради нашей семьи, – напомнила она себе и выбросила бутылку из-под пива, которую он оставил на столе накануне. Он круглыми днями на работе, чтобы им было чем платить за квартиру. За страховку. За яйца, которые из-за нее пришлось выбросить. Естественно, ему приходилось много работать, несмотря на то, что он хотел побольше бывать с ребенком и с ней. И она должна относиться к этому с пониманием. Ведь это она уговорила его потратить деньги, которые его родители подарили им на свадьбу, на ЭКО. А когда в первый раз ничего не вышло, она упросила его занять денег у брата (он анестезиолог в Мемфисе и хорошо зарабатывает), чтобы попробовать еще раз.
Уилла разбудил звук захлопнувшейся двери. Она вынула теплого младенца из люльки, чтобы тот не начал плакать, и понесла его по коридору в спальню. Там она положила его на подобие пеленального столика, которое устроила на комоде. Казалось, что утро будет длиться вечно – нужно было чем-то занять себя часов на пять, пока Лоуэл не придет обедать. Надо было что-нибудь придумать заранее. Больше всего ей хотелось написать «Майским матерям». А вдруг кто-то из них свободен и может сейчас повидаться? Ей хотелось быть вместе с другими матерями, сидеть с детьми под ивой, говорить о Мидасе, постепенно осознавать случившееся. Но это было невозможно. Вчера, когда они уходили от Уинни, Колетт убедила их, что не им решать, когда сообщать о случившемся остальным, нужно дождаться, когда Уинни сама расскажет. А кроме того, Фрэнси понимала, что даже если кто-нибудь из «Майских матерей» увидал статью в «Нью-Йорк Пост» о том, что в Бруклине похитили ребенка, никто из них и предположить не мог, что это случилось здесь, в их районе, с одной их них.
Фрэнси поняла это, когда они с Нэлли Колетт были у Уинни, а Юко – у себя дома. Как раз в это время она создала альбом «Наша тусовка» на странице «Майских матерей» в «Фейсбуке» и призывала всех загружать фотографии из «Веселой ламы». Фрэнси не смогла заставить себя открыть этот альбом и посмотреть фотографии. Пока они все веселились, Мидаса забрали из его кроватки, похитили у его матери.
Когда она понесла Уилла в гостиную, на пути ей попалась корзина для белья, доверху набитая грязной одеждой и полотенцами, испачканными отрыжкой. Она подумала, что стирки тут хватит на все утро, и тут зазвонил телефон.
