– А я не с ней, я – сам по себе! Кого хочу, того и понимаю. Хоть фамильяров, хоть птиц, хоть… хоть на иврите! Мне все одно, я тапка из России!
И в этот прекрасный до сумасшествия момент в наш потрясающий разговор вмешался новый собеседник.
– Пустиш идет, – раздался сверху скрипучий замогильный голос, от которого у меня мурашки побежали по коже. – Будет здесь через минуту.
Я посмотрела в потолок – ничего необычного. Радио у них здесь, что ли, с видеооборудованием?
– Рейтов день! – откликнулся Кайрид, разом теряя интерес к моим лингвистическим познаниям, к тапкам и ко мне в целом. – Только его сейчас не хватало! Вечно прется, когда не ждали…
– Убер-ри свидетелей! – каркнул ворон со спинки стула. – В окно!
Я подавилась воздухом, закашлялась и отошла от подоконника, усердно делая вид, что решила прогуляться по кабинету просто так.
– Она тебя понимает, следи за языком, Варг, – бросил Кайрид, не глядя на меня.
Быстро открывая ящики, он принялся методично перекладывать туда все со столешницы. И сгоревшую дощечку, и мою кисточку от туши, и зеркальце…
– Невер-роятно! – ответил Варг. – Невозможно!
Я отвернулась, делая вид, что всякое каркающее воронье – последнее, что меня волнует.
– Эй, вер-рла, – не отставала гадская птица, – у тебя спина белая!
Откуда-то снова раздался звук: тихий прерывистый скрип. Будто старик неумело смеялся. Или кашлял… Я хмуро посмотрела по сторонам, но ничего необычного не обнаружила. Почти расслабилась, когда правый зайка оказался рядом, подсказывая:
– Пст, Ада, пст! – И стрельнул синими глазками вверх вправо.
На самой верхней полке стеллажа у входа стоял… человеческий череп. Его глаза мерцали зеленым, а челюсть была слегка приоткрыта.
– Добрый день, – просипела я, до последнего надеясь, что скрипящий голос принадлежал не этому страшиле.
Череп демонстративно сжал челюсти, громко ими клацнув.
Мы с правым подпрыгнули на месте одновременно. Я обернулась к Кайриду, и тот ответил, не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями:
– Схид – это охранка кабинета. Он необщителен. А вот тебе, прыгунья, нужно переодеться – и срочно.
Он подошел ко мне, протягивая руку:
– Свою одежду пока отдай мне. Она слишком необычна для нашего мира. Пустиш сразу что-то заподозрит. Слышишь меня? Как там тебя, Ада?
Я кивнула, вцепилась в свой халат и, не выдержав, завалила черноволосого кипой вопросов:
– Кто такой Пустиш? И почему череп говорит? Что это за мир? Как я сюда попала?! Где Москва?! Как мне вернуться?
Кайрид чуть закатил глаза, отнял у меня серую мантию, встряхнул ее и протянул со словами:
– Надевай, Ада. Тапки свои или обуй, или прикажи им спрятаться и молчать. Пустиш – главный здесь, имеет право развеять тебя по ветру, если только заподозрит, что ты не отсюда. Ну?!
– В смысле развеять? – не поняла я, но все же стянула с себя халат и схватила огромную серую тряпку, принявшись натягивать на себя. – У вас что, про права людей никогда не слышали?
– А ты действительно человек?
Я как раз сунула голову в горловину и боролась с рукавами, когда он задал свой вопрос. Пришлось отвлечься и высказаться:
– Во-первых, прекратите мне тыкать! А во-вторых, здесь скорее вопросы к вам. Вы слишком неоднозначно ответили на вопросы про зомби! И вообще…
– Одевайся! – Черноволосый кивнул на мантию. – И старайся меньше говорить, прыгунья. Я еще не определился насчет твоей судьбы, так что не дерзи, не то…
