Машину повело, когда асфальт сменился грунтовкой, извилисто ведущей вглубь леса, петляя между вековыми елями. Проходной пункт показался через несколько минут. Шлагбаум сразу открылся, пропуская явно знакомый автомобиль. Огромная территория, окруженная металлическим забором с колючей проволокой, поражала зловещей аурой, накатившей на меня буквально сразу. По периметру спиралью закручивались дорожки для бега с миллионом различных препятствий, зелень, очаровывавшая меня всю дорогу, здесь не росла, уступая место песку, гравию и асфальту. Казармы располагались на западной стороне. Проезжая мимо них, я заметила, что свет в окнах еще не горел. Армейские корпуса раскинулись немного левее, бетонными одноэтажными блоками рассыпавшись вдоль дальней стороны забора, а тренировочные здания занимали центральную часть этого царства страданий. Все постройки выглядели одинаково мрачно, их обшарпанные стены, покрытые плесенью, серые лестницы и унылые подъездные дорожки говорили лишь об одном: здесь из вас сделают солдат, но перед этим вытряхнут всю душу. Сердце болезненно сжалось от осознания, что интернат, возможно, был не так уж и плох.
Машина остановилась у главного корпуса. Это было идентичное всем остальным здание с одним единственным отличием: над его входом развивался герб семьи Эвансов. Адам вышел, жестом приказывая мне стоять снаружи, а сам скрылся за тяжелыми дверьми. Вокруг стояла оглушительная тишина, даже насекомые не издавали ни звука. Туман так и не рассеялся, став еще гуще и пугающе. От этого утро показалось еще более холодным, и я поежилась в своем тонком сером комбинезоне. Адам вернулся в сопровождении Итана. Мне чудом удалось сдержать улыбку от появления родного лица. Его глаза лучились светом, движения были спокойными и уверенными. Мужчина был одет в темно-синий дождевик и свободные черные брюки, видимо, военную форму здесь носили не всегда. Шон и Итан кивнули друг другу, и мне показалось, что отношения между ними весьма сносные.
– Проводишь ее в казарму и покажешь все, – бросил Адам, открывая дверь автомобиля. – Лилит!
Я обернулась в ровно тот момент, когда черный тяжелый ком врезался в мое лицо.
– Какого черта…– начала было бурчать я, но потом поняла, что он кинул мне свое пальто.
Я хотела было что-то сказать, но машина уже сорвалась с места, оставив меня с чувством вины стоять на обочине. Черный кашемир укрыл меня от утреннего мороза и подарил неожиданное чувство уюта. Аромат горького шоколада и табака приятно защекотал нос. Это был запах Адама.
– Я так рад тебя видеть, – выдохнул Итан, держась, тем не менее, немного поодаль.
– Я думала, что умру раньше, чем смогу с тобой поговорить, – улыбнулась я.
Мы побрели по дорожке так близко, что наши руки соприкасались.
– Ты весь город на уши поставила.
– Этим буржуям слишком спокойно жилось, – усмехнулась я.
– Поклянись, что больше не будешь выкидывать ничего подобного, – взмолился Итан, а в его глазах я заметила тревогу. – Понятия не имею, что Адам пообещал отцу, но уверен, цена твоей жизни была очень высокой. Никто уже не верил, что ты вернешься.
– Но я тут, с тобой, – нежно проговорила я и попыталась взять его за руку.
– Не здесь, – шепнул парень, ускоряя шаг.
Мы обогнули добрую половину всей военной части, приближаясь к казармам. Однако Итан свернул у тренировочного корпуса направо и повел меня вдоль забора, увлекая к старому, выжженному дереву без листьев. Он нежно коснулся моих плеч, будто все время до этого не верил, что я настоящая.
