Мейз как сквозь землю провалился. Складывалось впечатление, будто он не просто искал черничное вино, а лично спустился за ним в хозяйский погреб, вскрыл бочонок и теперь где-то стоял на разливе, как заправский виночерпий.
Решив, что лучше подождать его на том месте, где мы разошлись в разные стороны – все равно без меня с вечеринки приятель не уйдет, я встала у стены напротив столовой. Сквозь широкую арку был виден танцующий народ. Наружу выплескивалась дикая, пьянящая музыка. Поймав себя на том, что приплясываю, я тихонечко огляделась вокруг – не заметил ли кто-нибудь моих хореографических потуг.
Рядом стоял блондин. Сунув руки в карманы, он прислонился спиной к стене и приветливо мне улыбнулся. Точно заметил странные притопы!
– Ты ведь из Шай-Эра? – спросил он.
– Угу, – промычала я в ответ. К слову, коса у парня была сложнее той, что мне заплетал мастер причесок на весенний бал.
На полуострове отсутствие силы считалось трагедией, особенно у аристократов, и умение призывать магию всячески подчеркивали. Стихийный дар всегда окрашивал волосы разноцветными прядями: темными, светлыми, иногда цветными, поэтому северяне традиционно носили длинные прически. Наверное, здесь хвосты и косы состригали только в наказание, а не ради красоты или удобства.
– Я видел тебя в академии, – пояснил парень на диалекте. – Ты студентка по обмену. Я Андэш.
Он протянул руку. На всякий случай я сцепила свои на груди и, коверкая слова хуже, чем на самом деле их произносила, объявила:
– А я очень плохо говорю на диалекте.
– Репетитор не нужен? – Андэш красиво улыбнулся, сверкнув милой ямочкой на левой щеке. Он вообще был симпатичным и не похожим на потомка одежного шкафа, как многие его земляки. Особенно мне нравилась его прическа.
– Нет, но кое-что мне действительно интересно, – с самым нахальным видом ответила я на родном языке. – Ты сам заплетал такую дивную косицу? Научишь? Наглядеться не могу.
– Сейчас показывать не к месту, но потом с удовольствием дам пару уроков, – на шай-эрском ответил он на издевательский вопрос.
Последовала странная пауза. Андэш явно желал посмотреть на мою реакцию, но порадовать парня было нечем – я не испытывала ни капли смущения. Все знают, что девушки рождаются добрыми и милыми, а потом сталкиваются с реальным миром и отращивают колючки.
– Любишь ставить людей в неловкое положение? – хмыкнула я.
– Извини, не хотел тебя смутить.
Его глаза смеялись. В тусклом свете рассмотреть их цвет не удавалось.
– Если не хотел что-то делать, зачем сделал?
Неожиданно в глубине коридора по направлению к холлу, ни на кого не глядя, прошмыгнула Юна.
– Мне надо идти. – Моментально забыв о парне, я бросилась следом за соседкой по комнате и громко позвала: – Юна, постой!
Восклицание утонуло в царящем шуме. Пришлось прибавить шаг, но нагнать даже в холле беглянку не удалось. Она толкнула входную дверь, ударив кого-то на улице ручкой, и выскочила наружу. Я бросилась следом, вылетела за порог и поежилась от неприятного тяжелого холода. От гула, царящего в доме, звенело в ушах.
– Юна, подожди!
Она порывисто оглянулась и, теребя сумочку, дождалась, пока я приближусь.
– У тебя все хорошо?
– Да. – Юна нервно улыбнулась и, стараясь не встречаться со мной глазами, пояснила: – Я решила вернуться в общежитие.
– Ты говорила, что Гаррет тебя проводит.
– Да, но…
У Юны задрожала нижняя губа, голубые глаза заблестели, а секундой позже она бросилась ко мне и зарыдала, уткнувшись в плечо. На нас с любопытством посматривал народ.
