— От-пус-ти! — по слогам прошипела Жасмин, а пальцами обхватила его запястья.
— Идиотка! Малолетняя тупица! — не унимался Тарновский, крича все громче.
А Жасмин от каждого слова едва заметно морщилась. Потом и вовсе скривилась.
— Мне больно. Отпусти! — тише, но как-то сипло произнесла Жасмин.
Марсель, открыв рот, остановился на полуслове. Шумно выдохнул. Хватку ослабил, но рук не убрал.
Больно ей? А ему? Ему не больно?
— Дура! — выдохнул он, а тормоза сорвало, потому что нервы, они ведь не железные.
Он три дня слушал о ее вкусах и предпочтениях. Хотел бы забыть все, что трындела Агата, но не выходило. А ночами все это прокручивал в памяти. И вместо того, чтобы трахать доступную бабу, спускал в собственный кулак, стоя под душем.
Это ведь он столько не дрочил даже в школе, в период взросления вставлял свой член в специально созданную Господом Богом для этого щель. А здесь…
Сорвало Марса капитально. Он набросился на приоткрытые губы, как будто от этого зависела его жизнь. И не только его, походу, а всего долбаного человечества.
Его трясло, была напряжена каждая мышца. А пальцы плотно обхватили девичий подбородок и затылок. Не выпуская, удерживая, чтобы и не подумала выскользнуть или отстраниться.
Жасмин и не стала.
Марсу показалось, что девчонка, наоборот, приподнялась на цыпочки и запрокинула голову. И рот шире распахнула, приглашая его язык.
Он, млять, не идиот, чтобы отказываться от такого. Ворвался, как к себе домой.
Рывком подтянул тонкую фигурку к себе, жадно прижимая к телу, выпрямился в полный рост. Девчонка теперь повисла над землей, а он не мог притормозить, потому что хрупкие руки обвились вокруг его шеи, а пальцы зарылись в волосы.
Кайф! Чистый кайф. Настолько дикий, что Марс каждой чертовой клеткой собственного организма его чувствовал.
На девчонке были джинсы, а потому шансов на то, чтобы пробраться к ее трусикам не было. Но Марсу хватало сейчас и этого. Он и так готов был кончить от того, как она выдыхала стоны в его рот, как крышесносно пахла, как закинула свои ноги на его талию.
Он качнулся вперед, вжал девчонку спиной в тачку, а сам навалился сверху. И плевать, если сейчас мир укатится в бездну. Плевать.
— Поехали … обратно… в город… ко мне…, — расслышал он собственный голос.
И сам не поверил, что говорит ей это. Он только что понял, что короткого траха ему будет мало. Больше нужно. Нереально больше.
Он засек момент, когда Жасмин очнулась от наваждения. Видел, как подернутый дымкой вожделения и страсти взгляд фокусируется на его глазах. Видел, как Жас пытается совладать со своим дыханием. Как пытается отстраниться и смотрит с каким-то намеком на ужас и растерянность на его руку, которая успела нырнуть под ее футболку.
— Я… Это… Мне… Меня Мир ждет! — спотыкаясь едва ли не на каждом слове, выдавила она.
Марсель выругался так, что Жас покраснела. Но руки разжал.
Черт возьми! Это какое-то помутнение рассудка. Всякий раз, когда он ее целует, у него случается паранойя. Или еще какая-то заумная херня. Но явно что-то сбоит в его организме.
Марсель отвернулся, не переставая материться, подошел к своей машине, рванул дверцу на себя.
Но прежде, чем сесть за руль, бросил взгляд на девчонку.
Жасмин не смотрела на него, стояла к нему спиной, держа ладони на лице. Походу, Марс видел, что и она не так равнодушна, как хочет показаться. Да и отвечает ведь она на его поцелуи! Отвечает!
