Анжела, конечно, послушалась... на пару месяцев, а потом, видимо, серпентарий сам принял её в свои ряды. Другого объяснения шипения в спину от десятка сотрудниц, с которыми она тесно общается, я найти не могу.
К слову, пока шла, пару таких звуков отхватила от Оленьки из бухгалтерии и Карины из отдела снабжения. Дамы непринуждённо общались на лестнице — видимо, пересеклись, — да так и остались, сцепившись языками.
Я слышала только «Шу-шу-шу, Карина», пока не прошла мимо. И уже потом дерзкое «Церберша» в спину. Не обернулась. За восемь лет работы меня как только не называли. Сначала «бедняжка», потом «Иуда», потом «директорская стерва». Теперь вот адской псиной кличут.
Когда-то было обидно, но позже на змеиный яд у меня выработался стойкий иммунитет. И уже не так важно, кто кроет матом или разливает на ценные бумаги кофе. В моей должности есть волшебные плюсики, которые помогают решить подобные проблемы. Я могу раздавать увольнения, как Виктория Нуланд — печенье на майдане. И босс даже слова против не скажет до тех пор, пока не возникнут проблемы в работе офиса. А они не возникнут. Слишком хорошо я знаю последствия отсутствия шестерёнок в этом механизме, чтобы допустить поломку. Сначала я ищу замену, и лишь потом убираю деталь.
Хмыкнув, достала смартфон и внесла новую запись. Доберусь, когда будет чуть больше свободного времени.
Остановилась возле отдела маркетинга и, взявшись за дверную ручку, замерла. Взрыв женского смеха ясно дал понять, что Карпов в своём репертуаре. Развлекается в рабочее время, пока другие пашут, не чувствуя ног.
В близком окружении Поклонского у всех свои плюсы. Лучший друг, например, может делать всё, что ему вздумается. Максимум, как его накажут, — выговор и депремирование. Но я вас умоляю, один месяц без существенной директорской надбавки? Там зарплата, как… Впрочем, неважно. В общем, Карпов, как всегда, развлекается.
Потянула на себя дверь и вошла, отметив, как все смеющиеся бабочки тут же поблёкли и бросились к своим рабочим столам, оставив начальницу и Никиту смотреть на моё пришествие в одиночестве.
— Добрый день, Людмила, — кивнула я женщине и тут же переключилась на будущий объект пыток. — Никита Михайлович, мне нужно с вами поговорить.
Карпов тут же расплылся в улыбке, взял меня за руку и, не прощаясь с сотрудницами отдела, вывел из кабинета.
— Я весь внимание, — улыбнулся стервец, искоса взглянув на камеру видеонаблюдения.
Прищурилась на миг, посмотрела по сторонам и, никого не обнаружив, задала вопрос в лоб:
— Что происходит?
— О чём это ты, лисичка моя ненаглядная? — продолжил Никита. — Вроде ничего не изменилось.
Вот кто-кто, а лисичка тут точно не я. По глазам видела, что Карпов что-то задумал.
— Или ты выкладываешь мне всё сейчас, или я…
— Что, Мариша? — снова растянул он губы в улыбке. — Уволишь меня?
Скрестила руки на груди, сощурилась, глядя наглой морде в глаза.
— Значит, не скажешь?
Карпов принял серьёзный вид, обхватил пальцами моё запястье и потянул на себя, ломая закрытую позу.
— Я знаю, что тебя беспокоит Поклонский. Но если он сам не расскажет, то и я не стану. — Никита сплёл наши пальцы в интимном жесте и чуть наклонился. — А ты постарайся спокойно реагировать на его выкрутасы.
Я выдернула руку и снова закрылась.
— А на твои выкрутасы мне как реагировать? Что ты делаешь?
Ответом мне стала усмешка. Карпов сунул руки в карманы брюк, демонстративно кивнул, прощаясь, и вернулся в отдел маркетинга.
