Раз кошмарное видение её детства, спустя столько лет снова вернулось, значит, положение дел оставляет желать лучшего. Впрочем, она ведь это и так знает, так ведь? Вернее, чёрт бы её уже побрал, чувствует. Как обычно. Страсть Арона к ней стала ослабевать, и это совершенно естественно, верно? Илиана понятия не имела, к кому обращалась, но так по какой-то причине становилось легче. А может, ей это тоже только казалось. Но, по крайней мере, это помогало хоть как-то упорядочить процесс осознания, привести мысли в порядок и не дать возможности самой себе увязнуть в этом клубке чувственных переживаний, интуиционных предощущений и прочих эмоционально-ментальных вихрей, которые засоряли эфир, создавали помехи и препятствовали процессу мышления.
Сколько лет они уже вместе? Илиана открыла глаза и медленно выдохнула. Вот именно! Ответила она сама себе на собственные безмолвные мысли и не озвученные вопросы. Вот о чём и речь. Сорок лет. В этой цифре звучало что-то не только библейское и сакральное, но и мистическое, означающее окончание чего-то вообще, либо отдельного какого-то цикла и переход на совершенно другой уровень. Да, она, как и большинство живущих здесь, выглядят лишь на половину своего возраста, а то и того меньше, но ведь это благодаря Великой Семёрке, а также их ближайшим приверженцам и последователям. Само существование этого идеального мира стало возможно исключительно благодаря их гениальной программе.
Что уж говорить о могущественном влиянии семейных кланов отцов-основателей, обеспечивших им закономерную поддержку в самых верхних слоях общества и об их колоссальных финансовых вливаниях, которые, впрочем, окупались сторицей, как и несомненные таланты их лидеров, причём в самых разных областях.
Но факт остаётся фактом, ей без малого пятьдесят. Илиана внутренне содрогнулась, резко поднялась, взглядывая из-под поднесённой к глазам ладони на розовое, словно из какой-то фантастической истории солнце. Оно уже поднялось достаточно высоко и его ласковый, нежно-малиновый отсвет заливал любимый уголок сада Илианы, высвечивал до самого дна бирюзовую, кристально чистую гладь пруда и постепенно под аккомпанемент уже целого хора пернатых виртуозов, подбирался к дому. Скоро здесь будет слишком светло и чересчур солнечно. Илиана этого не любила, к тому же это не было полезно для кожи. Она проделала обратный путь, открыла бесшумные стеклянные двери и прошла в ванную. Пока джакузи наполнялось, она скинула халат и под массивным, пристрастным освещением, которого обычно избегала, ступая босыми ногами по нежнейшему ковровому покрытию, медленно приблизилась к огромному зеркалу в роскошной раме. Её чудесные, необыкновенные глаза. Ярко-голубые в тёмно-сиреневой окантовке. Пожалуй, глаза были её единственной, действительно уникальной драгоценностью. Всё остальное, – волнистые, густые волосы, тёмные, но с удивительным медным отливом, правильной, почти безукоризненной формы нос, крупные, пухлые губы, высокая, налитая грудь, с большими светлыми сосками, тонкая талия, плавно округлые бёдра и длинные ноги, – довольно стандартно. – Всем этим, – вздохнула она, тем более в их идеальном мире, вряд ли кого-то удивишь. А тем более такого ценителя и знатока женской красоты, как её Арон. А может, она к себе слишком строга? – запрокидывая назад голову и изящно прогибаясь, разглядывала себя с разного ракурса Илиана. И, если как следует разобраться, так она, возможно, должна быть ещё благодарна за то, что столько лет он любил только её и оставался ей верен. Духовно верен. Ибо остальное за измену в их мире считаться никак не могло. Она вошла по мраморным ступеням в находившуюся на некотором постаменте ванну и медленно погрузилась в воду.
