– Сколько людей успели стянуть сюда?
– Немного, Макар. Меньше, чем хотелось бы.
– Что по оснастке?
– Обменялись с соседними гарнизонами, так что у всех будут семьдесят четвертые калаши. Приготовили целую коробку патронов для РПД, на него вся надежда.
– Плохо, Ефимыч, плохо. Тогда на ворота четверых ставим.
– Окстись, они их вчетвером не крянут!
– А придется!
Не успел Вадим Ефимыч ответить к нагрудному карману, как из его рации на поясе заговорил голос командира разведки. Сильные помехи заглушили практически все, но и так понятно, что они уже близко.
Капитан Макаров сразу приказал готовиться к бою. Начкар выглянул за ограждение и распорядил четырех бойцов открыть ворота, а остальным подняться на стену.
Громко кряхтя и матерясь, четверка смогла сдвинуть огромные воротины с места. Медленно, но верно, они распахнулись, ожидая прибытия гостей.
Время шло. Близился вечер и начало темнеть.
– Где их черти носят?
– У меня спрашиваешь, капитан? Рации коротковолновки, так что они как максимум в паре километров.
Макаров замолчал. Он и сам это понимал, но так же понимал, что прямо сейчас они максимально уязвимы. Стоит даже маленькой группе психов прорвать оборону и проникнуть внутрь Кургана…
Размышления прервал шум двигателя.
Но он слишком близко. А на горизонте ни следа разведки.
– Откуда звук? – спросил он у окружающих, мотая головой как лошадь.
Звук шел не снаружи.
Изнутри.
Ревя мотором и оторванным глушителем, на площадку перед воротами ворвалась черная «Волга». ГАЗ-24 универсал без капота, переднего левого крыла и решетки радиатора, покрытый пылью, грязью и ржавчиной. Колпаки на колесах давно отвалились, а переднее левое, так вообще, будто сняли с какой-то иномарки.
Но несмотря на свое потрепанное состояние, машина на большой скорости мчалась, собирая все кочки и ухабы, прямо к воротам.
– Да вы охренели? Какого дьявола тут забыла Волга?
– Мне ничего не докладывали…
– Тогда это незаконно! Бойцы! Открыть огонь по машине.
Неслыханная наглость вызвала переполох в гарнизоне. Понадобилось время, чтоб развернуть солдат и начать обстреливать нарушителя.
Этой заминки вполне хватило водителю, чтоб нырнуть в арку и вылететь с уже с другой стороны ворот. Вслед машине полетели пули из пулемета и автоматов. Трудно сказать, сколько из них достигли цели, и все же они уже никак не смогли помешать наглому беглецу скрыться за ближайшим поворотом.
– Все, отставить огонь! Экономьте патроны! – кричал во все горло капитан. Он был в ярости
– Макар, я вообще не представляю…
– Да насрать уже! Психи нас, по любому, услышали.
– Закрываем ворота?
– Да нельзя же!
– Ну а…
– Заткнись! Вы уже достаточно наворотили! Вот теперь стойте и умирайте! Это приказ!!!
Начальник караула не стал пытаться препираться. Скорчив кислую мину, он отошел подальше и стал пробовать наладить связь с разведчиками.
Макаров старался остыть, но одна лишь мысль о том, что его ждет за этот косяк, приводила его в бешенство. Как мог целый гарнизон проглядеть одну развалюху? Чем занимаются внутренние патрули? Откуда там вообще взялась рабочая машина, да еще и с бензином? От накативших мыслей заболела голова. Это был очень длинный гребаный день для капитана Макарова.
И он и не думал заканчиваться.
На прямой центральной улице показалась группа людей с факелами. Не меньше трех десятков. И, кажется, будто они что-то тащат с собой. Что-то большое.
– Начкар, глянь в бинокль, чего они там прут.
