Идеология тафуида - страница 40

Ар-Рази считал, что священные тексты дают убеждённость только при отсутствии противоречия разуму, настоящего или допускаемого, так как при наличии этого допущения они не выходят за рамки предположительных доводов. Также он постановил, что «отсутствие этого противоречия лишь предполагается, но не является точно известным, потому что самое большее, что можно сказать касаемо этого раздела религии, это то, что человек не знает существует это противоречие, или нет. А отсутствие знания не является знанием об отсутствии»114. Это значит, что священные тексты никак не могут давать убеждённость! И это – чрезмерная крайность, которую не поддержали многие поздние ашариты.

Писал аль-Амиди: «Вероятно, оппонент будет апеллировать к явному смыслу аятов, хадисов и высказываний некоторых имамов, но все они – лишь предположительные и нельзя использовать их в категоричных вопросах религии. Поэтому мы предпочитаем отказаться от них и не тратить время на их передачу»115.

И если священные тексты дают лишь предположение, более того, не дозволено использовать их в категоричных вопросах религии, то, несомненно, они не принимаются при противоречии категоричным доводам, и тогда они либо аллегорически толкуются, либо знание их смысла остаётся за Аллахом.

Писал Хасан аш-Шафии: «То, что явный смысл текста допускает аллегорическое толкование и отход от прямого смысла при противоречии разуму, также является мутазилитской концепцией»116.

Это и есть результат концепции замкнутого круга доказательств. Ар-Рази привёл это в своём известном каноне: «Когда однозначные доказательства логики утверждают что-либо, а затем мы находим священные тексты, явный смысл которых даёт понять обратное, то ситуация может быть следующих четырёх видов:

• Подтверждение и выводов разума и священного текста. Это будет подтверждением двух противоположностей, что невозможно.

• Отрицание и того и другого. Это – отрицание двух противоположностей, наличие одного из которых обязательно, что также невозможно.

• Подтверждение явного смысла священного текста и отрицание явных аргументов разума. И это – неправильно, потому что правильность священных текстов мы можем постичь только после того, как логическими доводами докажем существование Творца и Его атрибутов, а также пророческие чудеса и то, каким образом они указывают на Его (да благословит его Аллах и приветствует) правдивость. А если мы допустим, что логические аргументы могут иметь недостаток, то это бросит тень сомнения на разум и его доводы перестанут быть приемлемыми. В таком случае его выводы не принимались бы при обосновании этих столпов религии. А если эти столпы не будут доказаны, то и священные тексты теряют свою силу. Таким образом, стало понятным, что дискредитация доводов разума ради подтверждения священных текстов ведёт к дискредитации их обоих, а это неверно.

• Поскольку три предыдущих случая невозможны, остаются только категоричные выводы разума. Это когда мы можем сказать, что противоречащие разуму священные тексты либо недостоверны, либо достоверны, но имеют переносный смысл. Затем если мы дозволим аллегорическое толкование священных текстов, охотно возьмёмся за это, приводя их конкретизированное толкование. А если запретим его, то оставим знание об этих текстах за Всевышним. Это и есть общий канон, к которому возвращаются при столкновении со всеми неясными текстами»