– Значит, у вас отношения с дамами постарше, тогда как ваш идеал – молодая красивая девушка, искушенная в любовном ремесле…
– Я предпочитаю не ремесло, а чувства! – горячо возразил Ренат, удивляясь накалу своих эмоций.
– Чувства… Конечно! Я понял. И что же вам мешает пережить истинную страсть?
– Не знаю… Наверное, робость.
– Вы робеете перед молодыми красотками? С какой стати?
– Возможно, я недостаточно…
– …недостаточно сексуальны? Или речь идет о деньгах? Вам не хватает денег? Так ведь любовь не продается!
– Пусть не любовь… а хотя бы сердечную склонность я могу…
– Купить? – подсказал Вернер.
Ренат поморщился. Он не то имел в виду. «Купить» – это грубо.
– По-вашему, я не заслуживаю искренней привязанности?
– Важно, на чем она будет основана. На душевных качествах или на половом влечении? Будьте же честны, иначе вы получите не то, чего хотите.
Михеев надолго задумался. Душевные качества – нечто эфемерное, неуловимое. Зато страсть ни с чем не спутаешь. Страсть дает несравнимое наслаждение! Этого ему как раз и не хватает. Зоя и подобные ей женщины, намеренные уловить его в свои сети, ищут мужа, а не чувственной любви. Их предыдущий опыт был неудачен, годы идут, хочется наверстать упущенное…
Вернер застыл в позе египетского фараона, и словно вырезанный из камня повелитель Египта, внимательно наблюдал за собеседником. Казалось, он читает мысли Рената, как открытую книгу. И эти мысли огорчают его.
– Фи! Вы разочаровываете меня! Неужели вы постигаете собственную тайну ради постельной интрижки?
Ренат оскорбился. Его покоробил тон наставника, в котором сквозило презрение.
– Почему же «интрижки»? Я…
– Меня вы не обманете, дружище. Не напрягайтесь зря. Я не тот, кому легко пустить пыль в глаза.
Ренат вспомнил, как выпроваживал Зою, которая явилась в разгар его упражнений на ноутбуке. Он не искал душевности в женских аватарах «Миражей». Его привлекал внешний вид, потом сфера интересов. Для общения он выбрал «комнату ужасов», чтобы приправить чувственность страхом. Простой секс надоел ему.
Зоя и ее предшественницы встречали смелые эксперименты в постели в штыки. Однако именно фригидные матроны с завидным постоянством становились его любовницами. Он изнывал от скуки в их объятиях, но снова и снова вступал в интимную связь с дамами, которым «за тридцать».
– Вы мазохист? – ухмыльнулся Вернер. – Что вас подстегивает? Боль? Ужас? Угроза смерти? Вы когда-нибудь посещали бордель?
– Я не признаю женщин легкого поведения…
– Вы брезгливы!.. Проститутки вам не по нраву. Но они бывают весьма искусны.
– За кого вы меня принимаете?
– Ваша жизненная роль тривиальна. Вы – альфонс, и этим все сказано.
Ренат задохнулся от возмущения, но слова протеста застряли у него в горле, когда он взглянул на Вернера. У того на губах блуждала лукавая бесовская улыбка.
«Он видит меня насквозь, – поразился дизайнер. – Моя ложь бессмысленна. Я смешон!»
– Если бы вы искали секрет вечной жизни или неувядающей молодости, я бы вас понял, – продолжал гуру. – Но вы тратите драгоценные часы и минуты на сущую галиматью! Впрочем, не вы один. Простите за резкость, но ваша проблема рассмешила меня. Почему вы спите не с теми женщинами? Вот вопрос, достойный обсуждения на самом высоком уровне!..
Вернер захохотал, уже не соблюдая вежливости. Он покатывался со смеху, плакал и утирался рукавами туники. Его череп блестел от пота, а все тело колыхалось и вздрагивало.
